- А, пожаловали, - буркнул он добродушно, - даже догадываюсь, чем обязан.
Жилин доктора не первый год знал, они не приятельствовали, но друг друга уважали.
- Князь Заступин отравлен, - отрезал Кузьмин, когда они с Жилиным расположились на террасе и раскурили по трубочке. - Хотя самоубийство - оно для всех было бы лучше. Кроме самого князя. И начальство такое семейство лищний раз беспокоить не хочет, и люди уважаемые у князя за столом сидели. Кого обвинить, понятия не имею. Основная выгода - сыну, но вряд ли он. Не верится. Главное - все на глазах у свидетелей.
- А мог яд быть принят заранее?
-Не думаю. Подействовал он слишком уж внезапно. Прими князь яд заранее, симптомы бы постепенно нарастали, а так князь почти до последней минуты был бодр и весел. Лекарств он не принимал. Все, что могли, обыскали, перетряхнули. Всех людей допросили.
- А что сестрица с супругой? Как думаете?
- Сплетен хотите? Извольте, - доктор помедлил, вытряхнул трубку, набил опять. - Говорят, князь двадцать три года назад большое приданое за женой взял, не землями, деньгами. И все ушло в Скворцы, как в песок. Князь экономить не умеет, ему все лучшее подавай. Гончих покупает, лошадей, охоты закатывает, а это тысячи и тысячи. И он не из тех, кто жену послушается, женщины у него тише воды, ниже травы.
-То есть, хотите сказать, и жене выгода есть. Пока супруг совсем имение не промотал? А когда сын хозяином станет, ей с ним легче будет договориться.
- Предположить можно, - согласился доктор.
- А что сестра?
- Княжна Елена Александровна? - усмехнулся Кузьмин. - Как сейчас, не скажу, а раньше они с братцем, бывало, неделями не разговаривали. Да, вот еще что: князь из-за нее когда-то на дуэли стрелялся. С кузеном. Подробностей не знаю, но какие-то там амурные дела были.
- С тем кузеном, который наследует имение после сына?
- Вот именно. Кстати, женат кузен на родной сестре городничего, знаете? А вообще, я ведь нынче Заступиным враг. Рассердился на меня князюшка. Думал, убьет.
- Гм?.. - вскинул бровь Жилин.
- Я его второй дочке свадьбу расстроил. Виноват, сожалею. Жизнь я прожил немалую, а выходит, не научился язык за зубами держать. Вам тоже скажу, может, пригодится, а болтать точно не станете. Дело вот в чем: князюшка жену взял богатую, но, так скажем, порченую. Болезнь такая есть, от матери к дочери передается, когда дочки рождаются здоровыми, а сыновья - как повезёт, могут кровью изойти в младенчестве. Николай у княгини второй сын, до этого один в младенчестве умер. А поместье-то майорат. Каково думать, что не твоим детям достанется? Только вот Бог сжалился, этот сын родился здоровым.
- Подумать только...
- Вторую княжну просватали было за Ивлева-младшего, тоже из здешних помещиков. А жених - единственный сын. Вот я и намекнул отцу его про болезнь, на ушко. Думал, по умному дело разрешит, а он - к князю, да на меня сослался. Вот я в виноватые и попал.
- Так это тот Ивлев, что с князем кофей пил?
- Он самый.
Жилин потер лоб ладонью.
- Не сходится. Тогда князь, как обиженный, Ивлева травить должен, а не наоборот. Городничий... Сам ни при чем, но его зять получит Скворцы, если Николай Заступин окажется убийцей. А что же мадам?
Доктор лишь плечами пожал.
- Мадам... Вчера видел ее мельком. Красивая, чертовка, глаз не отвести. Держится, как монашка, глаза долу. Все равно, как ни крути, получается, что яд князь сам принял. Или тут хитрость большая есть. Вот и ломайте голову, дружище.
- Ну, спасибо, - Жилин вытряхнул трубку, встал, пожал руку доктору. - Много вы, Прокопий Петрович, нужного рассказали.
- Да пожалуйста. Не куплено, не жалко.
Прошка тоже поднялся - он опять в сторонке на табуретке сидел и мотал на ус. Обычное его занятие. Когда вновь сели в дрожки, Прошка высказал соображение:
- Так может, Савва Матвеич, это князь чашки перепутал? Хотел Ивлева отравой угостить, да сам выпил?
- Погоди гадать, вот осмотримся на месте, - отмахнулся Жилин. - Такую дурость Заступин не сотворил бы.
Имение Скворцы, вотчина Заступиных, лежало в низине. Господский дом - в стороне от села, белокаменный, с колоннами, с подъездной аллеей, за ним - службы, парк с фонтанами. С пригорка видно все было, как на ладони. Жилин, обозрев картину, только крякнул. Это сколько ж деньжищ надо, чтобы содержать такой "Версаль"? Нет, во Франции Жилин не бывал и тамошний Версаль не видал, но читал и гравюры смотрел, так что впечатлился. Прошка - тот только рот раскрыл.
Жилин решил к парадному крыльцу не подъезжать. Обогнули аллею, миновали ворота, удачно стоявшие нараспашку, и оказались меж конюшен и, видимо, псарни - из-за стены доносились лай и повизгивание. И тут же - идиллическая картинка. У высокой поленницы красивая особа в синем платье с рюшами, присев, возилась с толстым неповоротливым щенком. Заслышав въехавший экипаж, она подхватила щенка на руки и вскочила, повернувшись неловко, ее широкий подол зацепился за край поленницы и угрожающе треснул.