— Я скоро буду. — Его голос скрежетал как гравий, но он не замечал этого.
— Буду ждать.
Он вышел на улицу и позволил своему телу изменить форму. Он собирался найти самого важного человека во всем мире.
*~*~*~*
Я хочу вернуться домой, Кори. Ее живот сжался, когда она произнесла эти слова. Ее плечи сгорбились на мгновение, пока она ждала, что он отвергнет ее, чтобы сказать, что она уже дома. Облегчение, которое она почувствовала, когда он сообщил, что придет за ней, почти заставило ее колени подогнуться. Его голос был настолько хриплым, что почти напомнил ей о гравии, а ее трусики стали мокрыми. Уедет ли она? Нет, она будет скучать по Кори, а этого нельзя допускать.
Отойдя от двери, она села на скамейку в фойе. Она была старой и дорогой, но ее родителям она нравилась, потому что пришла из эпохи, когда ни у кого из их семьи не было денег. Это позволяло им чувствовать, что их новые деньги имеют старые корни.
Иден пожал плечами; она не ценила скамейку так сильно, как ее родители, но она находилась в отличном месте. Она могла сидеть и смотреть на входную дверь, сейчас это было все, что важно.
Идя сюда, она думала, что воспоминания ее родителей ошеломят ее. Она ожидала, что воспоминания потребуют, чтобы она жила в этом доме и вышла замуж за богача, но этого не случилось. Ее родители, даже ее бабушка и дедушка, жили в ее сердце. Она почти слышала, как ее отец шепчет, что она поступает правильно. Кори был хорошим человеком. Она прошептала отцу, что он не человек, папа. Ответ был таким: если он выглядит как человек, ходит как человек и заботится о тебе, как человек, то он человек.
Она позволила себе потеряться в мире смеха, пока слезы падали из ее глаз. Даже если ее папа не был жив, чтобы произнести эти слова, он бы сказал их, если бы он был здесь, и она это знала. Воспоминания о семье и о том, как сильно они ее любили, давали ей возможность держаться, ей не нужен был дом для этого. Именно тогда она поняла, что хочет пойти домой. Не обязательно в дом Кори, но к Кори. Ее дом был там, где он хотел преклонить голову, и она планировала, надеялась и молилась, чтобы она всегда была рядом с ним.
Она напевала «Mary, Did You Know?», ожидая Кори. Когда он появился перед ее дверью, она не удивилась. Она поспешила открыть ему, но не выбежала, потому что не хотела выглядеть отчаявшейся.
— Привет. — Она подняла голову и улыбнулась ему.
Он подошел и обнял ее.
— Иден. — Он глубоко вдохнул ее запах. — Я скучал по тебе.
Это застало ее врасплох, заставив снова взглянуть на него. Его лицо было измучено, заставляя ее думать, что кто-то украл у него что-то ценное.
— Я здесь, Кори. Я никуда не уйду. — Она обняла его и положила голову ему на плечо. Горячие слезы лились из ее глаз, когда она наконец позволила всему, что случилось с ней после смерти родителей, выйти наружу.
Он держал ее, не говоря ей, что все будет хорошо, или требуя от нее собраться. Он просто позволил ей плакать и позволил боли, страху и яду внутри нее выйти. Он взял на себя ее ношу.
Она отошла, стараясь как можно лучше вытереть лицо, прежде чем улыбнуться, напоминая ему о радуге после шторма.
— Я готова. Ммм… — Ее щеки порозовели, когда она взглянула на него. — Можно ли взять эти вещи с нами? — Она указала на пол рядом с дверью, где стояли несколько чемоданов и сумок. Он говорил когда-то, что ненавидит летать, держась за пакеты.
Он громко рассмеялся, как ей показалось, от чистого сердца.
— Да, любимая, — он провел рукой по ее щеке. — Все вещи можно взять с собой.
Она наблюдала, как сумки выплыли в дверь. Они последовали за ними, закрывая замок. Он снова обнял ее, но на этот раз его крылья двинулись, и они покинули землю. Она прижалась ближе к нему. Она ощущала покой, летая с ним высоко над землей. Закрыв глаза, она задремала, зная, что Кори не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось.
— Мы дома, любимая.
Она открыла глаза и обнаружила, что они стоят в гостиной.
— Я уснула.
— Все в порядке, ты устала. — Он поставил ее на ноги, и его форма изменилась, пока он не встал перед ней в своем человеческом теле.
— Не устала, мне просто нужен душ.
Она подтащила несколько своих сумок к елке и опустилась на колени, выкладывая под нее подарки. Там уже были подарки, на нескольких из которых она могла видеть свое имя. Она улыбнулась ему через плечо, но они оба молчали.
— Остальные сумки идут в спальню. — Она наблюдала, как сумки оторвались от пола на несколько дюймов и влетели в спальню. Черт, она хотела бы тоже уметь так.
Она проследовала за сумками в спальню и смотрела, как они укладываются в углу. Она качала головой от того, что он мог делать, когда шла в ванную. После быстрого душа она вытащила свою рождественскую ночную рубашку и бодро прошла в гостиную.
— Чего ты ждешь? — Она посмотрела на него. Он сидел на диване в темноте, рождественские огни отбрасывали свет на стены. У него было задумчивое выражение лица, как будто он ждал новостей, но не был уверен, какими они будут.
— Что ты имеешь в виду?
— Сочельник, Кори! Мы должны начать готовиться к завтрашнему дню. — Она прошла, чтобы встать у входа в гостиную.
Он встал и бесшумно направился к ней. Она могла видеть ангельское сияние вокруг него, и ее внутренности задрожали.
— Посмотри вверх. — В его голосе звучал тот сексуальный тон, который ослаблял ее колени. Над головой была омела. Он взял ее на руки и поцеловал, заставив забыть, что они должны были делать. Что бы это ни было, она была уверена, что это может подождать.
Он подхватил ее на руки.
Глава 20
— Кори? — Она стояла перед кроватью, а он смотрел на нее так, будто искал всю жизнь.
— Я скучал по тебе, Иден. Я думал, ты никогда не вернешься. — Он провел пальцем по ее лицу, прослеживая его, словно она была прекрасной фарфоровой статуэткой, которую он боялся разбить.
— Мне жаль. Я должна была уйти; было похоже на то, что меня вело что-то внутри. Я должна был узнать, было ли все это реальным или я чувствовала себя счастливой, потому что была напугана и скрывалась здесь. Когда я вернулась в тот дом, то почти чувствовала себя посторонней. В душе я рассталась с этим местом задолго до того, как физически покинула его. Чем больше времени я проводила там, тем больше убеждалась, что была права, что моя жизнь не там, она здесь с тобой. Хотя у меня всегда будет больше денег, чем я смогу потратить, и мне придется руководить компаниями, находящимися под моим контролем.
— Я всегда хотел найти применение моей степени по бизнес администрированию. — Он улыбнулся, распахивая объятья. Она бросилась в них, и он закружил ее, заставив смеяться.
— Теперь моя очередь. — Он опустил ее и снова посмотрел на нее. — Сними это.
Ее пальцы дрожали от глубины этого голоса и его хриплости. Она наклонилась и подхватила подол, медленно подтягивая его, покачиваясь, когда открывала свое тело. Когда она дотянула сорочку до головы, то бросила ее в угол и снова наклонилась, позволяя ему хорошенько взглянуть на ее задницу, прежде чем встать с коварным блеском в глазах.
— Мой непослушный ангел, — его хриплый голос заставил ее задрожать.
Он поднял ее и положил на кровать. Свет на ее запястье привлек его внимание, и он поднял его.
— Твой драгоценный камень.
— Он сформировался полностью, когда я гуляла по своему дому. Мне пришлось обернуть вокруг него черную повязку, чтобы он не привлекал внимания. — Она поднесла запястье к лицу и смотрела на яркий свет. — Он прекрасен.
— Это так. — Она была его истинной парой. Это значило нечто гораздо большее, но после стольких веков он не мог сказать ей, что именно это символизировало, потому что, как и сами женщины-ангелы, истинные пары стали больше мифом и легендой, чем реальностью.
Наклонившись над ее телом, он поцеловал ее, глубоко погрузив язык в рот, смакуя ее уникальный аромат, когда она притянула его ближе. Она почувствовала головокружение от контакта; ее тело вело себя так, словно прошли годы с тех пор, как он прикасался к ней, а не всего один день. Ручейки огня текли в ее жилах, когда его язык сливался с ее языком. Она издавала хныканье, когда поднимала свое тело, втираясь в него. Драгоценный камень на ее запястье горел, пока он не поднял руку и не прижал свой Драгоценный камень к ее.