– Прощай, мама, – прошептала девушка и позволила Биллу увести себя.
Глава 6
* * *
Они совсем не разговаривали до самого утра. Билл, как и обещал, отвел её к себе домой и накормил. Мужчина налил ей стакан дешёвого вина и раздел, а затем обнимал, пока она спала.
Когда Мелисанда проснулась, то не смогла понять, где находилась, потерявшись в темноте его комнаты. На мгновение, она подумала, что уже очутилась в могиле, так как была не в состоянии что-либо увидеть, и ей показалось, что погребальная плащаница запуталась вокруг её конечностей.
Билл поймал девушку за руки и потянул обратно на кровать, в попытке успокоить своим голосом, и укрыв её одеялом, чтобы согреть. Он зажёг лампу, и Мелисанда, наконец, вспомнила, где находилась.
– Ты опоздаешь, – запротестовала она, когда мужчина уселся рядом с ней.
– Едва начало светать. По крайней мере, у меня есть еще час до начала работы.
Мелисанда благодарно окунулась в его объятия.
– Во всяком случае, половина мужчин не появится до полудня после прошлой ночи.
Девушка удивлённо уставилась на Билла.
– Сейчас Новый год, – пояснил он.
Новость о матери повергла её в такой шок, что оттеснила все остальные мысли прочь.
– Мадам убьёт меня, – простонала Мелисанда.
Им было приказано надеть их лучшие платья и быть нарядными для празднующих клиентов. Делать вид, будто Новый год – нечто светлое, а не очередной год, в который они будут торговать собственными телами.
– Я думал, ты решила не возвращаться.
Да, она думала так же, но утро расставило всё на свои места.
– У меня не будет здесь достойной жизни, даже если я захочу. Я продаю себя десять лет. Слишком много людей знают меня как куртизанку.
– Поэтому мы уедем.
Он упоминал Канзас, но Мелисанда думала, что это было болтовнёй. Возможность этого мелькала у неё голове, но казалась невыполнимой. Новый Орлеан – единственное место, которое она когда-либо знала.
– Почему? – спросила девушка, едва не выкрикнув. – Зачем тебе уезжать со мной?
– Потому что я не жил какое-то время, – ответил Билл. – Я существовал. Работал. Продолжал двигаться.
Мелисанда его прекрасно понимала. Порой, девушка размышляла о том, будто это единственное, что происходило с ней самой.
– И когда я встретил тебя, то начал думать, что возможно, я больше, чем человек, который потерял всё. Я начал хотеть чего-то большего. Чего-то хорошего.
Мелисанда открыла рот, чтобы указать на то, что она вовсе не была чем-то хорошим, но горло отказалось воспроизводить слова. Была ли она такой же хорошей как люди, которые посещали её? Была ли она такой же хорошей, как жены Нового Орлеана, которые притворялись, что не знали об изменах мужей? Разве она не лучше тех отцов, что оставили свои семьи и вынудили женщин делать всё для того, чтобы выжить?
Она проглотила уродливые слова о себе и задала более безобидный вопрос:
– Куда... куда мы поедем?
Суровое широкое лицо Билла смягчилось от её вопроса.
– На север, – сказал он с надеждой. – На запад. В любое место.
– А твоя работа? Ты строишь корабли. Как мы будем жить?
Он пожал плечами.
– Древесина – это древесина. Всё, что я делал – следовал чужой указке. Я могу строить заборы или железнодорожные пути так же легко, как корабли. У меня есть небольшие сбережения, и если ты захочешь, то мы сможем бесплатно прокатиться вверх по реке до Сент-Луиса. Я знаю нескольких капитанов. Мы можем начать оттуда. И посмотрим, куда нас это приведет.
«Север», – подумала она. Или Запад. Вдоль всей дороги до Калифорнии, если они захотят. Она сможет увидеть места, о которых только читала. Встретить людей, которые ничего не знали о ней.
Девушка позволила надежде на миг взять верх и забраться под кожу. Но она была слишком толстокожей для этого. Надежда ускользнула.
– А если мне придется работать? – негромко спросила Мелисанда.
Билл оперся локтями на стол и молча, привалился к стене.
– Если мне когда-нибудь понадобится идти своей дорогой? – настаивала она. – Иметь свои деньги? – Мелисанда притянула простынь к груди и села, чтобы встретиться с ним взглядом. – Если у нас закончатся деньги, и мне нужно будет работать, ты будешь бить меня, вспомнив, что я – шлюха?
Мужчина тяжело задышал, а его щеки раскраснелись.
– Я никогда не ударю тебя. Никогда.
– Ты оставишь меня?
Это именно то, чего она так боялась? Если Мелисанда даст шанс этому мужчине, а он ничего не изменит.