Адалин достала кольцо из кармана, последний раз сжала его, прежде чем направиться к расстроенной красавице, которая, казалось, была на волоске от гибели.
— Я думаю, это твое.
Она посмотрела вниз на кольцо: слезы начали наворачиваться на глаза блондинки, когда она взяла его, сжимая в крепком кулаке.
— Где ты его взяла?
Адалин попыталась открыть рот, но не смогла. Она не могла найти в себе силы, чтобы произнести эти слова.
Слезы начали капать на высокие скулы Беллы.
— Это кольцо моего отца...
Именно поэтому Ангел так старался достать его для нее, и теперь она наконец-то все поняла.
Если кольцо было у Луки, то вероятность того, что ее отец мертв, была несомненной. Кольцо, которое было последней вещью в память об Ангеле, теперь было последней вещью Беллы в память об отце.
Жизнь была забавной, или извращенной и испорченной, в зависимости от того, как на нее смотреть.
Белла вытерла слезы.
— Пожалуйста, скажи мне, где ты его нашла. Я должна знать.
Еще секунду глядя на красивую женщину, она подумала, знает ли та, что у нее есть свой собственный ангел-хранитель. Ангел, за которого она готова была бы убить.
— Мне жаль. Я не могу. — Адалин отступила назад и побежала прямо к двери и к машине. Она была сильной, но она не была достаточно сильной, чтобы продолжать смотреть на девушку, которая украла сердце Ангела задолго до того, как у нее появился шанс в аду.
С каждой милей, которую Лейк проехала в молчании, Адалин чувствовала, как ее сердце облегчается все больше и больше. Первые четыре стадии прощания были позади, и последняя, наконец, накрыла ее с головой.
Принятие. Это слово из десяти букв, которое стоит перед тобой, прежде чем ты наконец... освободишься.
Когда она посмотрела на свою подругу, впервые за долгое время на ее губах появилась улыбка.
— Мы можем сделать последнюю остановку?
— Конечно. — Лейк улыбнулась в ответ. — Куда ты хочешь поехать?
Улыбаясь еще шире, она уже практически чувствовала вкус нагетсов.
— Макдональдс.
***
Дверь распахнулась, когда он подошел.
— Ангел!
Поймав Беллу, когда она прыгнула в его объятия, он обхватил ее, поднимая с пола и прижимая к себе. На долю секунды он забыл обо всем, почувствовав запах ее белокурых локонов и сладкий аромат ванили, который прилип к ним. Он прижал ее к себе еще немного. Это длилось всего лишь мгновение...
... — Ангел! — Белла крепко обняла его, когда он вошел в школу.
Обхватив ее своими тощими руками, он улыбнулся, зная, что даже в восемь лет этот момент был тем, ради чего стоило жить в аду его отца все последующие годы.
— Я так по тебе скучала, — прошептала она ему.
Ужас, который он провел в чулане, казалось, улетучился.
— Я скучал по тебе…
— Матиас...? — Маленькая кудрявая блондинка отпустила его и медленно подошла к брату с печалью на лице. — Ты в порядке?
Матиас уставился в пустоту, казалось, что он смотрит прямо мимо нее. Его темно-серые глаза были травмированы, и если присмотреться, то можно было увидеть ужасы, которые он в них хранил.
С блеском в глазах Белла подняла руку, протягивая ее к брату, к которому она всегда будет тянуться долгие годы.
— Матиас?
...Задержавшись еще на секунду, он почувствовал взгляд Беллы через плечо и ощутил разочарование, которое ее мягкая натура не смогла скрыть.
Видишь? Это длилось всего лишь мгновение.
Поставив ее обратно на пол, он глубоко вздохнул и отпустил ее.
— Это всего лишь я. Матиас не смог прийти.
Ее улыбка слегка дрогнула.
— О...
Он не видел ее, казалось, целую вечность, будучи запертым в номере отеля-казино. Убитый горем от невозможности видеть ее, он попросил Матиаса поменяться с ним местами всего на несколько часов. Теперь возвращение к ней казалось совсем другим.
Потянувшись, он провел татуированными костяшками пальцев по ее скуле, как он обычно делал, когда видел грусть на ее лице. Каждый раз, когда он делал это, ему хотелось, чтобы это успокаивало ее так, как это делал Матиас, хотелось, чтобы он мог успокоить ее так, как успокаивал Матиас, когда она видела его. Ему никогда не удавалось достичь своей цели, и только в этот момент он понял, что она никогда не будет достигнута.
Белла была и всегда будет влюблена в Матиаса, несмотря на то, что он не проявлял к ней особого интереса. Неважно, насколько они были похожи внешне, у них не было одной души, а Матиас был тем, к кому звала ее душа.