Теперь он сидит в своем кабинете и смотрит, как его Мари играет на инструменте, а потом запела так красиво, что эту песню он поставил на входящий звонок.
На душе было грустно, он так давно не видел самого дорогого на свете человека, но она жива и здорова — это главное. В то же время он нутром чувствовал, как его девочка от всего устала и как ей не хватает тепла.
Джамир получил ссылку на видео с Мари, находясь в другом штате. Сидя в кресле со стаканом виски в руках он наслаждался игрой на скрипке и вокалом девушки, в душе было неспокойно.
Какое-то время он не мог понять от чего, а потом понял — глаза. Ее глаза были грустными, и во время исполнения песни она будто закрывает свою душу от всего мира.
Что же происходит сейчас в ее жизни? Когда она вернется, чтобы хотя бы знать, что она здесь, рядом, чтобы можно было видеть со стороны, защитить?
Джамир понял для себя одно, что Мари стала для него эталоном женщины, уровня которой достичь другим невозможно. А еще… как трудно, невыносимо больно, жить с неразделенной любовью.
ДОМИНИК МОРО
Она меня восхищает всем: красотой, умом и своей естественностью, неординарными способностями, талантами, уверенностью, независимостью и умением видеть в жизни смысл, чувствовать прекрасное и восхищаться мелочами.
Такую женщину трудно завоевать, но еще труднее удержать и ей соответствовать. И во всем этом ее прелесть и ценность как личности.
Из той информации, что я получил, в Америке Мари живет одна, успешно трудится в Центральной больнице Лос-Анджелеса, много тренируется, принимает участие в боях без правил, причем дерется только с мужчинами, еще участвует в мотогонках. Она потрясающая!
Но меня продолжают тяготить несколько вещей: она живет в доме Даниэля Миллера и собирается вернуться в США.
Я уверен, что Миллер просто так мне не отдаст Мари Росси, значит надо продумать до самых мелочей план по устранению конкурента.
Первый шаг мне удался. Пока мы с Мари были в ресторане, Даниэль Миллер нам помешать не мог, так как был вынужден присутствовать в офисе, куда нагрянула проверка налоговой службы.
Пусть смотрит на красавицу только по видео.
Вторым этапом я запросил всю информацию по его коммерческой деятельности и филиалам. Надо сделать так, чтоб он реже бывал с Мари.
А пока у меня есть идея организовать через Департамент здравоохранения семинар практикующих врачей с целью обмена опытом, о чем я лично поговорю с министром здравоохранения и солидарности. Вот туда — то и будет приглашена Мари Росси как врач из Америки, в настоящее время работающая во Франции. А в течение трех дней проведения семинара все его участники буду проживать в городе Бордо на Атлантическом побережье Франции.
АВТОР
Мари приехала с работы, ужинать отказалась, пошла в свою комнату, где в настоящее время сидела на кровати, укутавшись пледом, и рисовала в альбоме.
В дверь комнаты постучали и на ее приглашение войти, появился Даниэль, прошел в глубь помещения, сел напротив Мари в кресло и молча смотрел на рисующую девушку, не обращающую на него никакого внимания, несколько минут.
«Мари, сколько времени ты будешь меня игнорировать и отказываться от еды?» — начал разговор мужчина, не спуская с нее глаз.
«А когда ты отправишь меня назад в США?» — задала встречный вопрос она.
— Никогда. Я своего никому не отдам.
— И с каких это пор я стала чей-то? — оторвав на секунду взгляд от рисунка, спросила она.
Её вопрос остался без ответа, а Даниэль продолжил: «Что у тебя с Моро?»
— Послушай Даниэль Миллер, я хоть и нахожусь в твоем доме, и не по своей воле, но являюсь свободной женщиной и отчитываться ни перед кем о своих контактах не буду.
— Ты меня решила позлить? Хочешь увидеть, что я сделаю сначала с Домиником Моро, а потом с тобой, если узнаю, что вы вместе?
— Мне все равно, что ты будешь делать, наверняка попытаешься убить. Твоя ревность — это только твоя проблема, и прекращай мне угрожать, я тебя не боюсь.
— Я тебя предупредил… И почему ты ничего не говоришь, что тебя пригласили на семинар в Бордо?
— Не вижу смысла, ты и так все узнаешь.
— Кто едет?
«Не знаю, я не интересуюсь такими вещами. Мое выступление по регламенту во второй день мероприятия. Вылет послезавтра», — после этих слов она перестала рисовать, подняла голову на уже стоящего рядом с кроватью Даниэля, они встретились глазами.
И если у него взгляд был полон желания овладеть ею и злости на ее строптивость, то у нее в глазах кроме равнодушия ничего не читалось, что бесило мужчину так, что он еле сдерживался.