Единственное, что его выводило из себя, так это то, что Мари затаила на него злобу за произошедшее в машине, и как он для себя решил, специально уже дважды встречалась за ужином с Домиником Моро.
Один из его источников сообщил, что Моро решительно настроен завоевать Мари Росси, активно интересуется ее предпочтениями и вкусами.
Относительно девушки сказали, что она достаточно спокойно принимает его внимание, инициативы не проявляет, но и не отталкивает, ведет себя как истинная леди.
Доминик Моро продолжал через службу охраны и безопасности главы государства устанавливать коррупционные связи Миллера с должностными лицами не только госдепартаментов, но и Правительства. Помимо этого он усилил наблюдение за Мари, опасаясь, что Миллер ее снова похитит или убьет.
И он был не так далек от истины, поскольку Даниэль Миллер уже продумывал план уехать с Мари в Италию на случай, если во Франции кто-то ему начнет мешать.
Вообще-то события развивались таким образом, что напряжение перед предстоящей развязкой чувствовали все: Мари, которая понимала, что Даниэль ею одержим и попытается сделать своей, а если не получится или заподозрит в измене, то убить; Доминик Моро, который уже получил часть отчета о выявленных коррупционных составляющих не только в Правительстве, но и в администрации главы республики, о чем был проинформирован лично Президент; Норвуд Браун, руководивший операцией, проводимой Интерполом, в полной мере отдающий отчет, что на линии огня осталась Мари Росси, которая не только организовала поступление нужной информации о связях Даниэля Миллера с госструктурами, но и о его сделках, поскольку ей даже удалось получить копии его соответствующих записей, но сама девушка остается уязвимой, хоть за ней и установлен усиленный контроль спецслужб, и с некоторых пор она готова в любую минуту встретиться со своим убийцей.
Но были еще и те, кто не владея объективной информацией обо всем, что происходит и чем занимается Мари, каждый день ощущали приближение чего-то нехорошего и от этого не находили себе места.
Мартин Гарсиа, который за столько лет дружбы и любви к Мари Росси научился ее чувствовать душой на любом расстоянии благодаря прочной ментальной связи, возникшей между ними, не мог унять возникшую в сердце тревогу. Он постоянно мысленно «держал» Мари около себя в надежде согреть ее своим душевным теплом, защитить, приласкать и успокоить, вселить в нее уверенность.
Мартин ждал свою девочку, он в нее верил, но не переставал волноваться, сердце просто ходило ходуном. На работе все понимали, почему доктор ни с кем не общается, кроме своих маленьких пациентов и их родителей, сразу после работы уезжает, немногословен.
Он чаще стал бывать в квартире Мари, ставил послушать ее любимые пластинки с джазом. На одной он нашел стикер с ее запиской: «Я знаю, что прошло много времени. Не скучай. Послушай эту музыку».
Вот и сейчас, вечером, не включая свет, он сидел на ее кровати, обняв большого медведя — любимую игрушку Мари, было ощущение, что они никогда не увидятся.
Утром Мартин сел за руль и поехал к Джиму.
— Привет, дружище. Неспокойно мне как-то, Джим, вот и приехал к тебе. Ты же не против? Вот уже скоро 11 лет как тебя не стало, а такое чувство, что только вчера виделись. Наша с тобой Мари все еще во Франции. Но мне так тревожно, боюсь, что ее могут разоблачить, прямо предчувствие какое-то. Она конечно у нас боевая, но такая маленькая девочка. Откуда у нее только силы на всю борьбу? Наверное, это ты ей помогаешь. Это ведь ваш один на двоих враг. Ты уж постарайся, Джим, не бросай ее в этой битве. Надо с этим уже покончить. Она должна вернуться, чтобы жить полноценной и счастливой жизнью. Даже если она меня не выберет, буду всегда поблизости как друг. Но любить буду ее всю жизнь, честное слово. Ты мне веришь?
Порыв осеннего ветра, гнал по земле сухую листву, мелкие ветки и один лист просто прилип к его джинсам. Мартин усмехнулся, взял его в руки.
«Джим, это ты так мне намекаешь, чтоб я не сомневался? Думаешь, выберет меня? — сказал Мартин, — понял тебя, а ты, приятель, часто листвой с нами разговариваешь… Я буду надеяться, что она примет мою любовь. Джим, я был у твоих родителей пару дней назад, у них все хорошо. Эдвун скучает за Мари, смотрит на ее фотографию, гладит ее и, представляешь, продолжает называть ее «мама». Миссис Амади ничего с этим не может поделать. Но, с другой стороны, в его венах течет ее кровь», — Мартин улыбнулся и задумался.
Пока он разговаривал с Джимом, недалеко с черным, как ночь, псом гулял молодой человек, внимательно наблюдавший за гостем их африканского района.