Сказав это, я сам усмехнулся своей краткой биографии.
«А у нас с вами есть нечто схожее в жизни», — улыбаясь, сказала она, но ее отвлек телефонный звонок.
«Алло. Да, Мартин, все в порядке. Я дома. Завтра расскажу. Пока, пока. Не волнуйся», — закончила она разговор, и судя по имени, это тот друг педиатр.
«Мари, как вы догадались, что на нас нападут, и что они из «Огненных Львов»?» — спросил я, потому что когда мы с Мари были на пляже, видел двоих, пристально наблюдавших за нами.
«Еще на пляже заметила, что за нами следят. Решила, что за вами, вот и не стала отказываться, чтоб вы меня подвезли. Двоим же легче отбиваться.
Когда мы отъехали, в боковое зеркало видела, что у нас на «хвосте» висит мотоциклист, который ехал с выключенными фарами, я сама так иногда делаю при необходимости. Потом заметила, что за ним следует автомобиль, которому мотоциклист подает определенные знаки, с которыми знакомы те, кто служил или проходил подготовку в спецназе. Тогда стало ясно, что их цель не вы, а я. А догадаться, что они из «Огненных Львов» нетрудно, с ними я неоднократно встречалась на ринге, у них определенный стиль нападения и боя с использованием ножей. Так, что все просто», — таков был ответ девушки.
— А почему вы решили мне помочь, думая, что именно за мной следят?
Девушка посмотрела на меня и, не отводя глаз, ответила: «Не знаю, если честно».
От этого ответа по моему сердцу прошла волна нежности и тепла.
— Скажите, почему вы не вытащили туфлю из шеи напавшего?
— Во-первых, чтобы унизить. Такой бугай приедет в больницу с женской туфлей в шее. Братва засмеет, и кличка у него теперь будет «Подкаблучник». Согласитесь, это фиаско. Во-вторых, если вытащить шпильку до приезда врачей, это может вызвать кровотечение, от которого помрет. А мне хочется, чтоб он мучился от позора всю жизнь.
Я поражен ее хладнокровию и суровости. И мне это безумно нравится в ней.
«А почему вы угрожали им раздеть догола?» — не мог не спросить я.
— Потому, что у «Огненных Львов» на теле, на левом боку красная татуировка — морда льва.
«Вы уверены, что их цель именно вы?» — я всматривался в ее глаза, которые казались такими родными.
— Абсолютно. Им дали задание припугнуть меня. Вы в их планы не входили. Судя по всему, эти драные кошки даже не знали точно, кто со мной в машине. И если я не ошибаюсь, то через несколько дней представитель «Огненных Львов» попросит встречи с вами. Они же понимают, что ваш синдикат их просто раздавит в течение суток. Им с вами ссориться невыгодно. Это как подписать себе смертный приговор.
«Так и сделаем, и они не посмеют больше вам угрожать, — я уже предвкушал момент расправы, — и давайте с вами будет моя охрана, на всякий случай», — предложил ей.
Мари хихикнула: «Это им надо охрану, чтоб я их первая не уничтожила. Вы же знаете, я очень люблю что-нибудь взрывать, — и она мне подмигнула, — у меня с ними свои счеты, и это моя война, и вас, Джамир, я прошу в нее не вмешиваться, иначе мне придется и вас устранить», — строго сказала она, бросив в мою сторону сейчас уже холодный взгляд серых глаз.
«А пока, раз вы пострадали из-за меня, я выступлю в роли гостеприимной хозяйки», — более теплым тоном сказала девушка и улыбнулась, слегка наклонив голову на бок.
— Мари, можно пару вопросов?
— Конечно.
— Мне кажется, или ваши глаза меняют цвет?
— Вам не кажется. У меня от рождения глаза хамелеоны, это когда происходит трансформация цвета глаз, меняется цвет радужной оболочки. В моем случае это зависит от настроения, самочувствия или преобладающего цвета в одежде.
— Я видел у вас татуировку волка. Это что-то символизирует?
— Она закрывает шрамы.
— Давно они у вас и от чего, если не секрет?
— С 18 лет. В меня стреляли.
— Извините.
— Никаких проблем… Джамир, я хочу, чтобы вы дали мне слово, что право уничтожить «Огненных Львов» будет принадлежать мне.
Эти слова застали меня врасплох. Я удивленно поднял брови, глядя на девушку.
От ее взгляда снова веяло холодом, и она, глядя в окно, сказала: «Сейчас там есть тот, с кем я много лет ждала встречи. Для меня это важно. Ради этого я жила последние 10 лет».
И я понял, что ей известно об этой банде то, чего не знаю еще я, но она мне прямо сейчас ничего не расскажет, потому что привыкла все решать сама, нести ответственность и груз потерь. Все время одна.
— Вы уверены, что я сдержу данное вам слово? Я же один из руководителей преступного синдиката, за мной много грехов, да и вам я не нравлюсь.