У Рика завибрировал телефон. Звонил начальник отдела уголовных расследований ФБР.
— Как обстановка? С документами при регистрации проблем не было?
— Все нормально. Драка в баре автомехаников и байкеров. Операция еще продолжается.
— Кто оперирует?
— Доктор Мари Росси.
— Что?? — на том проводе раздался протяжный, удивленный возглас.
— Она дежурный хирург. Сказали, лучший в городе. Шеф, я перезвоню, вроде как операция завершена.
— Хорошо. Доложи сразу.
Табло погасло, но из операционной никто не выходил. Все встали со своих мест и устремили взгляды на дверь, опасаясь плохих новостей.
Прошло минут 20, когда из операционной вышла Мари, следом за ней еще двое врачей. Она сняла с лица маску, покрутила головой, разминая шею, потом направилась к выходу. «Какая же она уставшая», — подумал Рик, глядя на приближающуюся девушку.
«Операция прошла успешно, пациент будет находиться в реанимации», — сказала Мари. Потом подошла к Рику: «Эти сутки будут критическими, я за ним понаблюдаю. Пока он будет в реанимации, можете людей не выставлять для охраны. А потом смотрите сами, как лучше. Любую информацию можете получить у дежурной медсестры в телефонном режиме».
«Спасибо, доктор, — произнес Рик, — а вам можно звонить, чтоб узнать, как он?»
— Я буду с ним в реанимации, туда телефон не берут. Но мы сделаем все возможное. Ваш коллега сильный, просто обязан бороться, в следующий раз не следует автомеханикам тягаться с байкерами.
Она попрощалась и ушла.
Рик приехал на работу, доложил ситуацию шефу, а потом, сидя в кабинете, почувствовал какую-то непонятную грусть. «Насколько честно и правильно рисковать таким человеком как Мари, чтобы добраться до Даниэля? Она спасает жизни, а мы…», — все эти и другие мысли одолевали Рика, и от них ему становилось не по себе, если мягко сказать.
Вот уже больше недели Даниэль Миллер вынужден решать вопросы своей «организации», находясь в Италии, и в ближайшие пару недель в Лос-Анджелес приехать у него не получится.
О перемещениях Мари по городу ему регулярно докладывают. Он знает, с кем и когда она встречается, где бывает (но это ему так кажется, что он все о ней знает). Он регулярно звонит Мари, но она всегда немногословна, но приветлива, заказывает ей доставку домой цветов — белые розы, которые так нравятся девушке еще со школы. Она искренне удивляется, что он угадывает все ее вкусы и предпочтения. Как-то даже он по видеозвонку для Мари играл на рояле, чем вызвал ее восторг.
Единственное, что его откровенно «напрягало», так это то, что уже несколько раз Мари сталкивалась с неизвестным мужчиной, и как сегодня ему доложили, он автомеханик из частной компании.
Мари вторые сутки находится рядом с Кристофером. За это время у него была остановка сердца, но его удалось заставить работать. Девушка следила за его показателями, пару раз только отлучалась принять душ и выпить чаю, есть не хотелось от напряжения и усталости. Но пока этот парень не решит жить, а она его заставит принять такое решение, она должна быть рядом.
На уговоры Сэма пойти поспать она категорически отказывалась, сказав, что отдыхать будет тогда, когда минует кризис. Заведующий отделением был вынужден перестроить ее график работы и дежурств под этого пациента.
За это время связь команда Рика держала через Сэма, от которого они и узнали, что Мари не отходит от Кристофера, и второй раз спасла его жизнь.
«Она обо всех пациентах так заботится?» — спросил Рик у Сэма.
— Да.
— Прямо Ангел, а не врач.
— Её именно так и называют.
И тут Рик понял, про какого Ангела говорили в машине скорой помощи медики, когда везли Кристофера в больницу. Вот кто им оказался! А Кристофер и правда счастливчик.
Кризис, которого все боялись, миновал, теперь можно быть уверенными, что полицейский — автомеханик пойдет на поправку.
Только сейчас девушка поняла, что просто смертельно устала. Хотелось лечь и сутки проспать. Она зашла в ординаторскую, легла на диван, даже без подушки, не накрывшись, и провалилась в глубокий сон.
Прошло два часа как Мари уснула. В ординаторскую, аккуратно ступая, вошел Мартин. Он приготовил и привез любимые блюда Мари, зная, что она почти двое суток ничего не ела.
Как бы она на него не злилась, каким бы ни был их конфликт, он не переставал о ней волноваться, ему хотелось ей помочь, защитить, заботиться. Он посмотрел на спящую Мари, и в сердце кольнуло от увиденного: свернувшись как котенок клубочком, поджав ноги, положив ладошки под щеку, на боку спала уставшая, бледная девочка, с заплетенной русой косой, девочка, которая спасает жизни, рискует собой, добиваясь справедливости, которая открыто воюет со смертью, вытаскивая из ее лап людей. Но сама она такая беззащитная, маленькая, у которой в этом мире никого нет.