- Вот кузен, они через пятнадцать минут будут твоими, - голосом змея искусителя прошептал Джексон ему на ухо, - сделаешь то, что от тебя просят, и уйдешь отсюда богаче на десять штук.
Стайлз обернулся и с репликой «Гореть тебе, сука, в аду!» стал быстро срывать с себя одежду. Раздевшись догола, он подошел к кровати, резко потянул на себя Эрику и, разорвав на ней кружева, широко развел ей ноги. «Ради Питера!» - подумал Стайлз, приступая к своему первому в жизни куннилингусу.
Вылизывая стонущую проститутку, Стилински почувствовал, как Джексон, надрачивая себе член, стал тереться им о его задницу.
Потом Уиттмор наклонился и стал вылизывать его дырку, обильно смачивая слюной. Стайлз хотел было этому воспрепятствовать, но Эрика прижала его голову к своей трепещущей и влажной вульве, а Джексон плотно обхватив его бедра, без труда проник Стайлзу в анальное отверстие.
- А ты зря времени не терял, - стонал Уиттмор, мощно толкаясь в разработанную дырку Стилински. Парень, наконец, оторвался от влагалища Эрики и попытался повернуться к Джексону. Тот грубо вернул его на место, заставляя продолжать.
- Кому нужны деньги, кузен, мне или тебе? – простонал Джексон делая резкие выпады и причиняя тем самым боль Стайлзу.
«Это все ради Питера!» - стучало в голове Стилински, в попытке заглушить ноты стыда, унижения и болезненного дискомфорта.
Когда все было кончено, и все, кроме Стайлза, получили порцию своего удовольствия, Стилински схватил со спинки стула банное полотенце, как мог, вытер следы своего позора и быстро одевшись, подошел к Джексону державшему чек.
- Он твой, кузен, - сказал Уиттмор с ехидной улыбкой.
Выхватив из его рук заветный чек, Стайлз со всего маху заехал Джексону по челюсти. Тот отлетел к кровати, смешно крякнув. Не дожидаясь пока Уиттмор оклемается, Стилински вышел за дверь.
- Вполне заслуженно, кузен! – крикнул Джексон в спину Стилински, сплевывая кровь на пол.
- Ну что, красавчик, продолжим? – спросила Эрика, сладко потягиваясь на постели.
Джексон встал и пошатываясь, стал собирать вещи девушки с пола и мебели.
- Одевайся и проваливай! – буркнул Джексон, швыряя комок одежды ей в лицо.
Та, раскрыв рот от удивления, а потом обиженно поджав губы от внезапно пришедшей догадки, стала лихорадочно одеваться.
- Он ведь тебе нравится, зажравшаяся ты скотина! – возмущенно сказала девушка, гневно глядя на Джексона.
- Не твое собачье дело, сука! Деньги на столе! Забирай их и выметайся! – рявкнул Уиттмор, тут же поморщившись от боли в разбитой губе и напухающей челюсти.
Видя, как Эрика, схватив со столика деньги, с треском хлопнула входными дверями, Джексон сполз по стенке на пол, схватился за голову, называя себя последним уёбком и подлым мудаком за то, что только что совершил.
Глава 16
Зайдя в ближайший банк и обналичив чек, Стайлз позвонил Лидии Мартин, чтобы узнать адрес полицейского участка, в котором держали Питера. К горлу подкатывала тошнота, а во рту стоял мерзкий привкус горечи. Парень вспомнил о том, что кроме чашки утреннего кофе в его желудке ничего не было.
Но о еде сейчас он и думать не хотел. Перед глазами всплывало лицо ухмылявшегося Джексона махавшего чеком перед носом Стилински. В голове не умолкал их с Эрикой победный крик в тот момент, когда они бурно кончали, использовав Стайлза, как проститутку, только, судя по оплате, классом куда выше, чем любая другая.
Возможно, он совершил огромную ошибку, действуя сгоряча и не подумав. Не такой позорной ценой стоило заплатить за свободу Питера. Он до последней минуты сдерживал себя от такой глупости, но еще больше не был готов к подлому предложению своего родственника, которого знал с детства. Откуда в Уиттморе взялось столько жестокости и цинизма? Раньше он не замечал за кузеном ничего подобного, и эта чудовищная действительность стала подрывать в Стайлзе веру во что-либо хорошее и доброе на этой земле.
Он еще был так молод и неопытен во многих жизненных вопросах и никогда не оставался один перед решением трудной задачи, касающейся благополучия другого человека. Он просто испугался, оставшись без опоры в лице Хейла. Вот и напортачил, но как говорится: «сделанного не воротишь», и он искренне надеялся, что эта вынужденная жертва была не напрасной.
Подъехав к участку, он стал спрашивать у дежурного, можно ли переговорить с шерифом МакКоллом, который должен был уже вернуться на службу, после опечатывания городского дома Питера.
Через несколько минут к нему подошел Рафаэль МакКолл, и проводил вглубь помещения. Пока они шли, Стайлз заметил, что мужчина сосредоточенно о чем-то думает, сдвинув темные брови и бросая короткие взгляды в сторону Стилински.
- Я принес деньги для залога! Питера ведь отпустят домой?! – взволнованно начал парень, прерывая возникшее между ними молчание.
- Прости, парень, но в залоге отказано. Питер пробудет здесь до заседания суда, которое назначено на послезавтра, - серьезно ответил шериф, - эй, с тобой все в порядке?! – встревоженно добавил он, видя как Стайлз побледнел и схватился рукой за стену, чтобы не упасть.
«Напрасно! Все это было ради Питера и все, мать твою, зря! Господи, что же я наделал?!» - с горечью думал Стайлз, сжимая руки в кулаки и чуть не скуля от досады и скрутившей нутро боли. Это неутешительное известие, словно выстрелом в упор из мощного орудия, отбросило и каменной глыбой придавило парня к земле, без каких либо попыток из-под нее выкарабкаться. Тошнота, подкатившая к горлу с новой силой, не давала ему даже вдохнуть свежего воздуха.
Шериф быстро подбежал к кулеру, набрал в стакан воды и поднес ее ко рту парня. Сделав несколько жадных глотков холодной жидкости, успокоившей рвотные позывы, парень, вытерев рот кулаком и пару раз вздохнув, с благодарностью произнес:
- Спасибо, это, наверное, от голода. Я с самого утра ничего не ел, кроме чашки кофе, а уже почти вечер.
- Могу угостить сэндвичем с ветчиной, - заботливо предложил шериф.
- Не нужно, я обязательно где-нибудь поем, чуть позже, обещаю, - пытаясь выдавить улыбку, тихо сказал Стайлз, - могу я увидеть Питера? - с надеждой в голосе спросил он.
Пару секунд подумав, Рафаэль ответил:
- Думаю да, но только недолго и под мою личную ответственность, следуй за мной!
Подойдя к помещению, где содержались арестованные, шериф МакКолл попросил дежурного привести подозреваемого Питера Хейла в комнату для допросов.
Сидя в отдельной камере, Питер прожигал взглядом, становившиеся ненавистными стены и решетку его временной тюрьмы. Если бы он только захотел, ничто здесь не удержало бы его от свободы. Ему ничего не стоило бы проломить стену и согнуть решетки, словно ивовые прутики, вырубить охранников и вывести из строя большую часть полицейского участка.
Но тогда у Арджента были бы все козыри на руках, а доставлять старому ублюдку такую радость Питер не собирался. Опираясь спиной о стену, мужчина почувствовал в груди странное волнение, будто волк учуял свою пару совсем близко. Через минуту раздались громкие шаги и звук отпираемого замка.
- Хейл, на допрос! – крикнул вошедший охранник. - Встать лицом к стене, руки за спину! – добавил он, доставая из-за пояса наручники. Это была необходимая мера, и применялась здесь абсолютно ко всем. Питер быстро вскочил с нар и выполнил то, что от него требовали.
«Стайлз! Моя пара здесь!» - услышал мужчина зов волка, от чего его сердце сладко защемило. «Не твой, а наш!» - мысленно поправил его Питер, видя, как охранник, защелкнув на нем наручники, стал выводить из камеры. Идя под конвоем вдоль помещения для задержанных, Хейл еле сдерживал ликование и радость. Подойдя к комнате для допросов, он увидел Рафаэля МакКолла, взгляд которого выражал поддержку и доброе расположение.
- Спасибо, офицер, дальше я сам, - обратился он к конвоиру, забирая у него ключи от наручников. Когда полисмен вернулся на свой пост, шериф стал освобождать Питеру руки, тихо говоря: