— А вот с этого момента поподробнее, — повернулся ко мне мой ангел. Марина тоже уставилась на меня с каким-то непонятным выражением.
— Да говорю же вам — ничего страшного, — отмахнулась я. — Ну, ходит старый человек, ворчит — то мы слишком шумим, то я не так убираю, то в лифт ее не пропустила…
— А я почему об этом не знаю? — рявкнул мой ангел.
— В самом деле? — насмешливо глянула на него Марина.
— Чтобы ты на нее орать начал? — пришлось и мне огрызнуться.
— Почему сразу — орать? — насупился мой ангел.
— Да, — задумчиво произнесла Марина, — вот орать, пожалуй, ни к чему…
В этот момент Галя с Тошей стали домой собираться, а за ними — и Светка с Сергеем. Марина, как и обещала, отвезла Галю домой (Тоша вышел вместе с ней под предлогом того, что перед сном прогуляться нужно), а потом и нас.
В лифте я повернулась к моему ангелу.
— Слушай, давай только на этаже потише, — попросила его я.
— Ты, что, боишься ее? — уставился он на меня во все глаза.
— Да не то, чтобы боюсь, — поморщилась я, — но все же неприятно…
— Я с ней поговорю, — решительно расправил плечи он.
— Не надо, — быстро сказала я. — Это только по первому времени так, скоро все успокоится.
— Зря ты все же мне раньше об этом не рассказала, — покачал он головой. — Ты же знаешь, что я должен быть в курсе всего, что с тобой происходит!
Я неопределенно кивнула, чтобы прекратить этот разговор, пока он не вытянул из меня слово немедленно ставить его в известность о малейших изменениях в моей жизни.
Дело в том, что в последнее время у меня появилось подозрение, что у нас на горизонте замаячили куда более серьезные события.
Глава 3. Помощь и взаимовыручка
Я всегда знал, что вступая в обязанности ангела-хранителя, нужно быть готовым к любым сюрпризам.
Работа, знаете ли, такая — с людьми.
Без ложной скромности замечу, что оценивать любую, самую сложную ситуацию и мгновенно находить из нее наиболее оптимальный выход всегда у меня неплохо получалось. Взять хотя бы тот случай, когда Татьяна застукала меня в видимом состоянии — я тут же увидел в этой, с первого взгляда, катастрофе шанс выйти на качественно новый уровень работы и перешел в постоянную видимость, в которой смог куда более глубоко изучить особенности жизни и потребности моего сумасшедшего объекта хранения. Войдя в круг ее знакомых, я даже сумел наладить с большинством из них теплые, доверительные отношения.
И когда Анабель — моя коллега, направленная к знакомому Татьяны Франсуа — раскрыла мое инкогнито, я не стал со всех ног бросаться назад в кусты (в смысле, в невидимость), а воспользовался предоставленным судьбой случаем, чтобы тщательно ознакомиться с ее более обширным опытом пребывания на земле. И даже если потом меня вызвали на дисциплинарное слушание в контрольной комиссии, мне удалось отстоять свою точку зрения на характер отношений между ангелом-хранителем и вверенным ему человеком и добиться их признания правоты всех моих действий.
Дополнительная нагрузка также никогда не вызывала у меня неприятия. Несмотря на то, что мне пришлось найти работу, чтобы обеспечить свой официальный статус пребывания на земле в видимости, я с удовольствием принял на себя обязательства по наставничеству над молодым и неопытным коллегой, у которого возникли трудности в понимании его подопечной Гали, и которого Татьяна окрестила Тошей. Именно с удовольствием — мне всегда казалось, что нам на земле не мешало бы потеснее общаться, оказывая — по мере надобности — посильную помощь друг другу. И когда возникло подозрение, что за этими трудностями стоят наши противники по воздействию на человеческие души, именно у меня возникла мысль, каким образом можно эти опасения подтвердить или опровергнуть.
Анабель, уже однажды столкнувшаяся с темными ангелами, охотно поддержала мою идею и вывела очаровавшего Галю до умопомрачения Дениса на чистую воду. После чего Тоше осталось всего лишь развеять тот нимб, который образовался в Галином сознании вокруг ее непревзойденного кумира, с чем он, в конечном итоге — под моим руководством — успешно справился. Был, правда, момент, когда сдержанность и трезвость суждения, столь необходимые ангелу-хранителю, ему изменили, и его чуть не отстранили от задания — но мое ходатайство за парня сыграло свою значимую роль, и контрольная комиссия сочла возможным оставить его на земле, под моим неусыпным контролем.
Для обеспечения успешного проведения операции мне даже выделили в помощь часть отдела службы внешней защиты (отряда ангелов-карателей, как мы их у себя называем) во главе с его руководителем Стасом.
И если бы речь шла исключительно об установлении новых профессиональных связей, я бы только приветствовал все эти перемены в своей жизни. К сожалению, по мере дальнейшего погружения в земную жизнь, расширился и мой круг человеческих контактов. И вот тут-то количество предоставляемых людьми сюрпризов начала переходить в качество кошмаров, преследующих меня по ночам.
Мало того, что у них обнаружилась масса неведомых мне доселе представлений об отношениях между людьми, к которым мне пришлось — так или иначе — приноравливаться. Не стану, правда, скрывать, что многие атрибуты человеческой жизни пришлись мне весьма по душе. Принятие пищи — если осуществлять его на регулярной основе — приводит к интригующему колебанию между состоянием острого томления и ощущением полного довольства окружающим миром. А процесс ее приготовления можно смело возвести в ранг искусства, к которому, как нетрудно предположить, у меня тут же открылись яркие способности.
В земной жизни, вообще, оказалось множество возможностей сделать что-либо своими руками — направив имеющиеся навыки и смекалку на создание материального объекта, способного долгие годы неустанно поддерживать веру их творца в себя.
Но апогеем моего внедрения в человеческую жизнь стала возможность испытать — во всей полноте — ее эмоциональную сторону. Я и раньше, храня Татьяну в невидимости, частенько ловил себя на том, что испытываю то раздражение, то умиление, то полную озадаченность. После того же как мы «познакомились», а потом поняли, что небезразличны друг другу, а потом она согласилась выйти за меня замуж… Раздражение сменилось бешеной яростью, которую можно было выплеснуть, не таясь, в жарком споре. Умиление переросло в ослепляющую страсть, которая находила выход в не менее жарком примирении. Мирились мы всегда долго и самозабвенно, чтобы было чего ждать с нетерпением при следующем скандале. Озадаченность… осталась. Возведенная в куб.
Дело в том, что отдельные представители человечества с присущей им самонадеянностью решили, что вполне в состоянии справиться — наравне с ангелами — и с проблемами вселенского масштаба. И Татьяна оказалась одним из самых ярких тому примеров. Не моргнув ни единым глазом, она самовольно вмешалась в мою тщательно спланированную подготовку налаживания отношений с молодым Галиным ангелом и — исключительно благодаря предварительно проведенной мной кропотливой работе — грубо выдернула его из невидимости, наделила человеческим именем и со всего размаха втолкнула в Галину жизнь под видом нашего общего знакомого.
Неудивительно, что парень ошалел от такой бесцеремонности и — из чистого отчаяния — нырнул в слабо знакомый ей компьютерный мир, чтобы было, где хоть время от времени отдышаться от ее напористости. И вместо того, чтобы строго напомнить ему о его непосредственных обязанностях, она с готовностью взялась потакать его прихоти и даже работу ему «по специальности» нашла! У себя в офисе — где мне всегда приходилось в невидимости томиться.
Войдя во вкус, она и с Анабель — в обход меня — общий язык нашла, а с безответным ангелом, замещающим нас с Тошей на время дисциплинарных слушаний, и вовсе такой тон взяла, что он с перепуга у нее порученцем сделался, когда ей взбрело в голову моему начальству привет передать. Вместе с ультиматумом — вернуть нас с Тошей на землю в двадцать четыре часа. Как меня тогда на исправительные работы не отправили — до сих пор не пойму. Она их, правда, припугнула, что продолжит начатую борьбу с Денисом по-своему — пришлось им меня как руководителя операции срочно назад возвращать, для восстановления порядка.