мне будет совершенно плевать, - Боря стоял, прижав ружье к его затылку. На него тут же нацелили три пистолета. - Оу, как интересно, а это твой дружок, Констанция? - усмехнулся мужчина. - Но меня прервали. Так вот, я здесь только для того, чтобы убить тебя. Тогда мы сможем уйти, а твои друзья оплакать тело. Его морщинистый палец взвел курок, а Боря наполовину нажал на крючок. Мне лишь пришлось зажмурить глаза и проститься с жизнью. Неужели кончу именно так? Стоя на коленях у главного врага. Ни чести, ни уважения к смерти. Да уж. Не проживу я до своих сотых гонок. Выстрел. Шум. Грохот. Еще выстрелы. Но нет боли. Мои руки отпустили и я смогла открыть глаза. Передо мной лежало тело. Синяя толстовка, школьные брюки. Знакомые волосы. - Артем! - вырвалось быстрее, чем я подумала. Вокруг лежали тела. Я не замечала звуков вокруг, что происходит. Просто смотрела в полуживые серые глаза своего брата. - Вот так сестренка, - прохрипел он, а я положила его к себе на колени. По щекам заструились слезы, капая на его лицо. Я положила руку ему на рану, думая остановить кровь. - Умер, защищая тебя. Лучшая награда. - Не умер, - дрожащим голосом сказала я. - Мы спасем тебя. - Нет, нет, - засмеялся он. - Даже сейчас не дашь мне спокойно умереть? - я хотела ответить, но из его рта вырвался еще сгусток крови. - Любимая песня. Послушай кассету. Он вложил в мою руку свой кулон и приподнялся на локтях. Его губы коснулись моего лба, после чего тело полностью обмякло. Вопль. Я не сразу поняла, что он мой. Просто кричала, прижимая брата к себе. В луже его крови. Я не сразу решилась взглянуть на него, только после того, как он стал холодным. Серые глаза занесло пеленой, а веки так и остались открытыми. Я аккуратно опустила их и встала, на негнущихся ногах. Тело так и не отпустила, лишь удобнее взяла его и медленно пошла вперед, сквозь выхлопной дым из машин. Я стала различать звуки. В ушах они отдавались с особой громкостью и эхом. Выстрелы, крики, шум колес. Дым рассеивался и я смогла увидеть все действо. Руслан пытался сбежать, Боря отстреливался, ребята бились. Но моя цель сейчас пыталась незаметно сесть в машину. - Я убью тебя, Руслан! - завопила я, не надеясь, что меня кто-то услышит, но все остановились и посмотрели на меня. - Я убью всех, кто тебе дорог на твоих глазах. А потом и тебя. И я не успокоюсь, пока не сдержу эту клятву! Раздалось еще несколько выстрелов, а Руслан быстро свалил вместе с выжившей охраной. Я не помнила себя, будто просто ушла в подсознание и слышала все через воду. Леха потащил меня в свой автобус, за нами шли остальные. По белой рубашке Паши растекалось красное пятно в районе плеча, Диана перекинула его руку себе на плечи и тащила за нами. Глеб тащил ружья, а Ада в отключке висела на спине у Бори. Все, кроме Паши, Ди, Лехи и Ады крутились вокруг меня в автобусе. А я просто везла у себя на коленях труп брата. Любимый братик... Что я теперь буду делать? Как же наши посиделки? Дурачество на улице? Твоя первая татуировка? Я больше не увижу твоего сонного лица по утрам. А смотрясь в зеркало, буду вспоминать тебя. У меня будто душу забрали, а как жить без души? Буду слушать нашу песню и вспоминать тебя. Стоп, кассета... Он что-то говорил про нее. - Вези меня домой, - прохрипела я, смотря на Лешу. Все посмотрели на меня, как на умалишенную. - Мне нужно домой. Газелька тут же свернула на другу дорогу, что вела к моему дому. Дверь подъезда была распахнута, что не составило проблемы войти в дом. Все остались в машине, чем успокоили меня. Ведь при них я бы точно разрыдалась. Слез не было. Только пустота, сожаление и ненависть. Во входную дверь я постучала ногой, прижимая к себе Артема. Дверь мне распахнула мама и застыла, увидев меня. С братом на руках, сама в его крови. - Ч-что т-т-такое? - дрожа спросила она, а я просто вошла в квартиру, направляясь в комнату брата. - Он мертв, - голос не дрогнул, но он был слишком жестким. Дверь я захлопнула тоже ногой, а положив брата на кровать, заперла ее. Такой родной запах. Знакомые вещи, фотографии. Мне сразу же вспомнилось все, что с нами было. В семь лет я пошла в школу и считала себя взрослой и серьезной. Когда братик увлекался игрой и разносил весь дом, я ругала его, словно мамочка. Когда он упал и разодрал себе колени, заплакал. А я в тот момент вспомнила свои разбитые колени и утерла его слезы. В одиннадцать я сидела в своей комнате и плакала, потому что мальчик, который мне нравился - поцеловал другую. И тогда братец пришел и сказал, что станет моим мужем, как только мы вырастем. А я тогда засмеялась и согласилась. В четырнадцать я познакомила его с ребятами и они очень быстро сдружились. Стали приглашать его везде с собой. Тогда он почувствовал себя в безопасности. А сейчас мне шестнадцать, а ему четырнадцать. И он лежит у себя в комнате с дырой от пули в животе. Холодный, мертвый. Я утерла слезу, что покатилась по щеке и легла рядом с ним, обнимая. Я всегда буду любить тебя, братик.