– Балбесы.
– В чем дело, Александр? – осторожно вопросила Ираида падшего. Тот плюхнулся на стул и повторил для непонятливых:
– Балбесы. Когда съезжать собираетесь?
– Э-э-э… – у демона и хранительницы одинаково округлились глаза в невинном недоумении.
– Ну, – пояснил Александр. – Одного я спровадил… А ты, Филя? Так и будешь теперь у меня жить? Снял бы себе уже отдельную квартиру, а то все по ба… То есть барышням квартируешь. Или с Ленкой иди мирись, хорошая девчонка. Жаль, с тобой ей не повезло.
– Саня, ты че, решил составить мне конкуренцию? – обалдел демон. – Что на тебя нашло?
– А что? – продолжал нудеть Александр. – Я привык жить в тишине, покое, одиночестве, а тут! Ни в ванну, ни к собственному компьютеру не попадешь!
Ира застенчиво покраснела и закрыла ноутбук. Демон обиженно показал хозяину квартиры язык и демонстративно улегся на диван спиной к падшему, накрыл голову подушкой.
– Я ничего не слышу и никуда не уйду!
Саня осмотрел виноватую мордашку ангелессы, наглую спину демона. Пробурчал под нос что-то вроде: «Просилась лисица к зайцу на порожек, а потом не выгонишь!». А про себя подумал: «Хорошо, ребят, что вы у меня есть». Сменил промокшую куртку на свой любимый бежевый плащ (неизвестно, почему он питал к нему такое пристрастие – «Сверхъестественное», что ли косплеил?) и удалился во двор. За тишиной и одиночеством.
Впрочем, тишины и тут ему не обломилось. По двору расхаживал с метлой наперевес Никифор Митрофаныч, сметая банки из-под кока-колы и пакеты из-под чипсов в большую кучу. При этом он хрипловатым, но вполне поставленным голосом напевал что-то ритмичное. Александр машинально прислушался. Удалось разобрать слова припева: «А мы не ангелы, парень, нет, мы не ангелы…». Сане на миг даже захотелось подтянуть – уж больно ненужным он себя чувствовал. Даже мелькнула дурацкая мысль: «Понимаю, почему волки воют. Они хоть и одни, но слышат своих братьев и знают, что не одиноки». Александр передернул плечами. Для того, кто был создан, чтобы быть одним из многих и жить в свете, одиночество и темнота – худший кошмар.
Между тем дворник запихал жестянки и пакеты в мусорный мешок, мешок забросил в большой бак и плюхнулся на лавочку рядом с Александром.
– Что за жизнь? Вот раньше мусор-то был! – с какой-то ностальгией протянул дворник. – Листва одна, редко-редко когда какая тряпка или бумажка подвернется. А теперь? Один полиэтилен, мать его! Семачек не будет?
– Да, раньше мир был чище, – задумчиво кивнул Александр, выгребая из кармана семечки.
– Вот-вот! Экология! – важно покивал дворник, принимаясь лузгать семечки. – А сейчас что? Ты посмотри на погоду! Май месяц на дворе, а на градуснике – ноль! И заморозки какие! Вот поляжет урожай на корню – запоем.
– Запоем… – снова поддакнул Александр. Дворник вздохнул и продолжил разглагольствования.
– А этот Худиновский? Брр! Ну и тип, как таких только к власти пускают? Ходячая Гордыня. Развяжет ради нее войну – запоем!
– Запоем…
– И теракты каждый день – за…
– Запоем, ага…
– Вот именно! Чем тебе не конец света, а, Сань?
– Ага, – кивнул Александр, вдруг напрягаясь, словно гончая и начиная высматривать кого-то в дальнем конце двора. Никифор этого, кажется, не заметил, продолжая бубнить:
– А ведь верно я сейчас сказал… Ну настоящий апокалипсИс! – ударение дворник почему-то поставил на последнюю «и».
– Точно. Настоящий конец света! – мотнул головой Саня, вскакивая с лавочки. К нему широкими шагами приближался курсант Серафим, который должен был уже давно пребывать на Небесах.
– Что случилось?
Фима, испуганно помотал головой, молча показывая, что не знает. Александр резким жестом приказал ему следовать за собой и направился в подъезд.
– За семачки спасибо! – крикнул ему вслед дворник, вытягивая ноги и кладя рядом свою метлу.
– О! И этот назад приперся! – радостно удивился демон при виде Серафима. – Че, курсант, совесть заела? Куртку решил вернуть?
– Нет, майку пожалел свою оставлять, – в тон ответил за Серафима Александр. – А если серьезно – что случилось?
– Не знаю… – устало ответил Фима. – Наши на практику не приехали и телефон молчит.
Глава шестнадцатая. О полетах
За те часы, что он метался по вокзалу и городу Бублику, терзая не работающий телефон и собственное воображение, в нем перегорели все эмоции.
– Плохо дело, плохо, – покивал демон, строя дурацкую рожу, как обычно.