И теперь Серафим нарушал все вколоченные в него законы, произнося этот Трактат вслух.
Падшего сковали золотистые цепи, он с утробным рыком дернулся, но в этот момент Фима произнес последнее слово Трактата. И вспыхнул Свет. Тьма разлетелась на клочья, бросилась в стороны, тая в ослепительном сиянии. Свет ласковым сиянием обнял Александра и мягко уронил обратно на диван. Прежнего Александра. В его смертной оболочке. Того Александра, которого они все знали, а вовсе не демона Преисподней.
***
Александр сидел на кухне, завернувшись в плед, и трескал сладкое. Филя, ставший на удивление молчаливым, покладистым и милым, суетился вокруг, подсовывая падшему то конфетку, то шоколадку, даже под суровым взглядом падшего сгонял в магазин за шоколадным тортом. Обернулся секунд за тридцать, на всякий случай прихватил два.
Напротив Александра сидел Серафим, и тоже трескал. Они обменивались мрачными, злобными взглядами, запихивая в рот сладкое. Правда, Александр отдавал предпочтение всему, что содержит шоколад, Фима же ел вкусняшки только без какао-бобов – он не хотел захмелеть. Впереди еще предстоял серьезный разговор.
– Ты чего взбегался-то? – скупо уронил Александр, косо поглядывая на демона, ставящего на огонь здоровенный чайник. Третий уже.
– Ну… Ни каждый день наблюдаешь рождение нового Короля Ада, равного по мощи самому Люциферу, – нервно хихикнул демон. – Может, если все-таки намылишься на темную сторону, вспомнишь, кто тебя тортиком кормил.
– Это вряд ли. Жители Ада – существа неблагодарные. А почему в кота обернулся? Крысой ты бы быстрее удрал.
– Зато котиков все любят. Подумал, котика не зашибут, – виновато признался демон. Александр фыркнул, но теперь вопрос к «темной стороне» города появился у Серафима.
– Новый Король Ада? – он скосил глаза на мрачно пожирающего огромную плитку черного шоколада Александра. – Серьезно?
– Так он же из Созданных. Причем из Высших Воителей. Так что да – если бы он стал демоном и сразился бы с Люцифером… Я бы поставил на него. Но не на человечество. Это точно. Схватка такого масштаба…
– Стерла бы Вселенную. Передай те конфеты с коньяком.
– Слушай, король неудавшийся, а у тебя слипка не попнется?
– Не хами начальству. Сам пойму, когда мне хватит.
Александр закинул сразу горсть конфет в рот. Серафим помялся, а потом все-таки решил обратиться напрямую к падшему:
– Порядок?
– Ты имеешь ввиду, не стану ли я демоном и не сотру ли тебя в порошок? Нет, не сотру. Но во всем остальном я бы не охарактеризовал свое состояние словом «порядок».
– Ты, правда, из Сотворенных?
– Когда догадался?
– Еще до своего отъезда в Богоявленск. По мясу и «переучиванию».
– Умный, – коротко отметил Александр. – Давай.
– Чего еще? – заметался демон.
– Давай спрашивай. А то я же вижу, сейчас лопнете от вопросов.
Он достал столовую ложку и принялся за торт «Пьяная вишня», а Серафим, напротив, допил чай и отодвинулся от стола. Демон, навострив ушки, занял место в углу, Ира, чувствующая себя виноватой, скидывала со сковородки уже шестую порцию оладушек и притворялась, что ничего не слышит.
– Что было… Ну… До?
Александр замер, уставившись невидящим взглядом в пространство. Потом все-таки ответил:
– Темнота. Одиночество. И страх. Когда ты не знаешь, где ты, что ты, зачем ты. Ничего не видишь, ничего не ощущаешь… Когда нет времени, ты не знаешь ни начала, ни конца.
– А потом?
– Свет. И мы увидели друг друга. Тогда мы все были братьями, и не было ни зла, ни добра. Только мы и наш Отец. Наверное, ему просто было одиноко в вечном Мраке, вот он и создал нас и весь мир.
Александр вздохнул и снова углубился в торт.
– А… Почему ты оказался на Земле? – все-таки решился спросить Серафим. – Правда, хотел перебить всех младенцев?
– Ангел не должен иметь своей воли. Он уши, голос, рука, меч Божий. И если ему приказали пройти по земле, уничтожая всех первенцев за дверьми, не смазанными кровью жертвенного агнца, то должно быть так. Мое имя Александр. Победитель мужчин. Сражаться с младенцами я не подписывался. И бросил меч. И пытался убедить небеса в том, что младенцы не должны платить своими жизнями за упрямство фараона. Но мой вопль был тщетным. Другой выполнил приказ, – Александр помолчал, передернул плечами. – Давай. Я знаю ответы на почти все вопросы мироздания. Задавай, но мою биографию больше не трогай!