– Да вот…
– Заснуть не можешь? – понимающе кивнул Александр. – Сам, когда на Земле оказался, долго мыкался. Спать еще надо научиться…
– Вы упомянули, что Вы очень стары. А когда Вы…
Но Александр обернулся к Серафиму, взглядом заставив проглотить недосказанную мысль, и снова, отвернувшись, оперся локтями о перила, устремил взгляд куда-то вверх.
– Я три раза, не считая Иры, встречался со своими… бывшими родственниками. Всякий раз меня оскорбляли, дважды пытались убить сами, один раз натравили толпу, которая побила меня камнями, так что я едва сбежал и потом три недели отлеживался. Я не испытываю к тебе совершенно никакой симпатии и привел в свой дом лишь потому, что Ире очень одиноко в нашей компании. Но будь ты полноценным Воителем – ты бы меня и не увидел. Так что, если хочешь поговорить о своих проблемах – я выслушаю и помогу советом. Но со своими вопросами ко мне не лезь. Я высказался достаточно ясно?
– Да, брат, слушаюсь, брат. Я все понял, – тут же вытянулся по струнке Серафим, отзываясь даже не на слова, а на тон.
– Вот и чудно… братишка, – Александр почесал за ухом и неожиданно фыркнул. – Я все-таки поражаюсь мышлению нынешних ангелов! Сам потерялся, отстал, впервые на Земле, а вопросы задает не «как выжить?», а «кто ты такой?».
– Александр, не пугай курсанта! – раздался девичий голос из комнаты. – Серафим, не слушай его! Тут на самом деле по-своему очень уютно. И работа у меня очень интересная. Хотя, конечно, еще заработок нужен, человеческий облик нуждается в пище и пристанище. Не на паперти же стоять. Но я люблю город свой Богоявленск и люди его!
Александр тихо хмыкнул. Курсант поняв что их беспардонно подслушивали, снова покраснел, радуясь тому, что темно. А между тем в разговор вклинился еще один голос:
– Ой, Ирка, хватит бравировать! Мы тут все конченые неудачники. Ты оказалась в этом захолустье после того, как твой женишок, став одним из Московских ангелов-хранителей, бросил тебя…
– Да что ты говоришь, нечистый дух! Какие могут быть женихи-невесты меж ангелов бестелесных?
В темноте раздался звук шлепка, потом возмущенный взвизг и смачная оплеуха.
– Ничего так себе тельце у ангела бестелесного! – удовлетворенно объявил бес. Фима попытался броситься на помощь даме, но Саня в очередной раз придержал его за локоть со словами:
– Не мешай им развлекаться. А то как бы самому под раздачу не попасть. У Иры рука тяжелая… Это человеческих грешников она увещевает словом Божьим.
– Я тоже хорош, – продолжал полуночные разглагольствования демон. – Дал начальнику между рогов, когда он на мою демонессу стал облизываться. А та, в итоге, все равно к этому козлу ускакала. А я вот тут очутился… Вечно так! Сначала ищешь правду, а потом – новое место работы.
– Начальник-козел, как я понимаю, в данном случае не иносказательное? – фыркнул Александр.
– Все бабы – дуры или стервы, – уверенно закончил демон.
В темноте послышалось возмущенное «Филя!» и тот милостиво добавил:
– Ну, кроме тебя, Ира! Ты ж не баба. Ты ж ангел бестелесный!
Глава шестая. О беседе с нечестивцами и приучении котиков к лотку
Серафим все-таки ближе к утру смог задремать, когда Филипп Филиппыч уже выводил носом рулады, и даже Саня улегся, с головой завернувшись в свой спальник. Но надолго удрать от собственных проблем в страну снов курсанту не удалось.
Собственно, первым разбудили Александра. Только он начал проваливаться в дремоту, как с улицы стал доноситься звук бодрого шарканья метлы по асфальту. Дворник Никифор Митрофаныч, как и положено, с утра в субботу вышел на работу. Нет, это бы Сане совершенно не помешало – ему приходилось спать на передовой, не отвлекаясь даже на артобстрел. Но единственное, что напрочь перебивало Сане сон, это…
– Опять спозаранку тебе не спится! – заскрипел на весь двор громкий, надтреснутый голос бабки Агафьи, соседки Александра с пятого этажа. – Шкваркает метлой, шкваркает, людям выспаться с утра в выходной не дает! А двор все равно грязный!
– Уймись, кошелка старая! – тут же разнесся глубокий бас деда. – Я работу делаю! Сказано – подмести, значит, буду подметать!
– Ни черта, тьфу, тьфу, тьфу, ты тут не делаешь! Только будишь всех! Пень бородатый!
– Баб-Гафь, Никифр-Митрофанч, можно потише? – все-таки не выдержал Александр, поднимаясь и тоже свешивая голову с балкона. – Дайте поспать…
– Проснулси, охламон! – с радостью бультерьера, учуявшего крысу, переключилась на сонного и поэтому вялого Саню бабка. – Никифр, а ты слышал?
– Чевось?
– Этого балбеса вчерась опять с работы выперли! – известила весь двор бабка. Александр скривился. Когда только узнать успела?