–За один концерт дают столько, что мы неделю живем, – Слава чуть не свалился со своего насеста от энергичной жестикуляции, но удержал равновесие в последний момент.
–Поэтому вас здесь так много? – уточнил Ангел. Он уже знал, что сторонниками приютившей его группы было населено три дома. И довольно плотно...
–Ну, кто-то из-за жрачки прибился, согласен, – Слава понизил голос, признавая неопровержимый факт. – А я с ними потому, что поклоняюсь нашим богам!
На данной патетической ноте подоконник таки вывернулся из-под преданного поклонника. Слава все же приземлился на ноги, вероятно, сказалась тренировка.
–Я тебя в виду не имел, я знаю, что ты другой, – поторопился успокоить его Ангел. – И полагаю, что они достойны твоего преклонения...
–Ты их просто не слышал! – твердо сказал Слава, залезая обратно. – Вот пойдешь завтра с нами...
–Тогда и поговорим, – закончил тему Ангел. – И я заранее думаю, что ты прав...
Почему-то пацифизм казался ему единственным правильным вариантом поведения. В конкретной ситуации. Во-первых, при всех своих закидонах, Слава был и оставался одним из уважаемых за что-то членов данного сообщества. Во-вторых, кроме данного члена, никаких зацепок с реальностью у Ангела не было. Да и Слава, по сути дела, относился к этой категории постольку поскольку, только из-за того, что послужил объектом спасения...
Реальность... Это слово постепенно стало означать то, что представляла из себя жизнь Ангела после пробуждения. «Поверь, это все-таки реальность», – звучало здесь чаще, чем любые другие слова. Такой уж это был мир – насильственно скроенный из обрывков, как поэтично выражался Слава...
Ангел мог уйти в тот же день, когда смог уверенно ходить без посторонней помощи. Но что-то удержало его... Возможно, то самое, подсказанное подсознанием, подозрение, что его нигде больше не ждут. К которому чуть позже присоединилось убеждение окружающих в том, что людям нужно держаться вместе. А себя Ангел считал именно человеком, и не видел объективных причин менять мнение. В конце концов, «стопроцентный звездец» таковым считался исключительно по слухам... (После того, как «бессмертный» умудрился порезаться при свидетелях, нарезая закусь, о «человечности» ему напоминал в том числе и полузаживший шрам на пальце. А насчет цвета волос было сказано прямо, что встречается и оригинальнее...)
–Опять отплываешь? – перед глазами махнули ладонью. Ангел непроизвольно моргнул и отвлекся от мрачноватых мыслей. В сущности, для них и повода-то не было... Большинство окружающих думало, что лучше забыть прошлое, к которому все равно не получится вернуться.
–Извини, – Ангел сел рядом со Славой. – Задумался. Ты здесь уже...
–Год. Или около того, – последовал ответ. – С самого начала, в общем... Когда я сюда попал, еще была еда в свободном доступе... В общем, были валенки, и не было Мавзолея Ленина...
–Какого мавзолея? – не понял Ангел.
–Так, неконтролируемая ассоциация, – Слава хлопнул ладонью по плечу соседа. – Из моего школьного прошлого. Вот уж что забыл бы хоть сегодня...
–Необязательно щадить мои чувства, – Ангел грустно улыбнулся. – Знаешь, я решил, что так даже лучше. Начну жизнь с чистого листа... И если не пойму, за что мне все это, так хоть поверю, что понял.
–Слушай, ну ты, – Слава замялся, подбирая слова. – Я таких, как ты, раньше только по телику видел... Это комплимент.
–Не волнуйся, я помню, что такое телик, – в этот ответ проскользнула небольшая доза подколки. – А в каком ты смысле говоришь?
–В смысле, это, героев без страха и порока... Между прочим, ты тут некоторых уже из себя выводишь! – почти с удовольствием добавил Слава. – В основном женский пол. Ты же от них шарахаешься!
–Не шарахаюсь, а избегаю, это разные вещи, – с одинаковым смыслом... Местные девушки, при всем своем разнообразии, не всегда безобразии и преданности идеям фрилава, Ангела как-то не вдохновляли... Впрочем, и парни тоже. – Понимаешь, я не уверен, что столько выпью... Я правильно сказал?
–Левее некуда, – Слава заложил ногу за ногу. – Но я тебя понимаю. С трудом, конечно... Ничего, пройдет время, адаптируешься...
–Я уверен, что ты прав, – Ангел снова ушел в пацифизм. Самая глухая из всех оборон...
Следующий день с самого начала носил на себе глубокий отпечаток необычности. А начался он внезапно, даже нагло... С радостного вопля на ухо. Вопил, естественно, Слава. С громкостью, приличествующей владельцу комнаты, будящему коечника. То есть, раскладушечника...
–Что?! – довольно-таки эмоционально поинтересовался Ангел, поднимаясь с пола (замахнувшись с закрытыми глазами на автора вопля, несложно промахнуться и потерять равновесие, особенно легко при этом перевернуть раскладушку). – А, вспомнил... Пиво есть?