–Наоми, – Ангел произнес ее имя, не зная, что говорить дальше. И надо ли говорить...
–Знаешь, я – убийца, – это прозвучало до ужаса обыденно. – Создана специально, чтобы убивать... Только вот кто-то просчитался, и вот – я умею еще и думать... Думать и понимать. Им надо было сразу меня изолировать, а не оставлять бродячим призраком с парой лет жизни впереди... Те, кому нечего терять, опаснее всего, а мне терять было ну совсем нечего... Дочку вот спасу – и все, можно уходить... Если бы не ты, мне было бы так легко! – теперь в ее глазах не было этого успокаивающего света, который так страшил Ангела. В зеленом море бесновались сумасшедшие искры, мутью со дна поднималось отчаяние – такое же, как и у него...
Наоми толкнула его на траву и нависла сверху – ненадолго, почти сразу обрушившись волной поцелуев...
Стало страшно и одновременно – до невозможности прекрасно. Дремавшая под кожей тьма развернула спираль своего змеиного тела и взорвалась, высвободив ослепительное сияние. Ангел не видел ничего, кроме ажурных конструкций из света и тьмы, но чувствовал, как где-то там, на самой периферии сознания, его тело отвечает на умелые действия Наоми, подчиняясь инстинкту, более древнему, чем все человечества...
Жар, искры холода, уносящиеся вдаль золотистые облака... Все это было лишь жалкими попытками мозга облечь происходящее в понятную форму. Жалкими попытками ощутить то, для чего пяти органов чувств – слишком мало...
Слияние света со светом, тьмы с тьмой, невозможного и невероятного – полет, движение по острой грани меж наслаждением и сумасшествием...
Больше, чем можно сказать на любом языке...
Больше, чем можно выдержать, оставаясь человеком...
А кто сказал, что нужно бояться своей сущности? Бояться – себя?
Сквозь расцвеченную видениями темноту проступило лицо Наоми, с широко открытыми, невидящими глазами. Она улыбалась – тоже тонула в немыслимом счастье, тоже позволяла себе быть собой...
И все видимое вновь заслонила вспышка – образов, лиц, воспоминаний...
Под их весом Ангел соскользнул в темноту, чтобы вернуться – тем, кем был на самом деле...
«Вот это называется – хорошо погулял», – глубокомысленно заключил Пейнджел, осторожно потягиваясь. Сбоку лежало что-то теплое и демонообразное, под спиной ощущалась сырая трава, а чуть ниже – какая-то подстилка. Кстати, неудобная...
Демон осторожно приоткрыл одно веко, но ничего страшного рядом не обнаружилось. Как оказалось, он лежал в тени, действительно на траве, да еще и под боком у раздетой девушки с серой кожей.
–Допился, – вслух сообщил свое мнение хейтер. – Здравствуй, белая горячка...
Девушка шевельнулась, но это явно не было реакцией на слова. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – несчастной откровенно хреново, и кристалка здесь не при чем. Хотя, конечно, серокожая этим эликсиром всесилия явно злоупотребляла, забывая подмешать нейтрализатор... Структура – не дай хаос никому...
Пейнджел не был уверен, что первая помощь в его исполнении принесет хоть какую-то пользу, но просто так сидеть и ждать, пока жертва кристалки очнется, было лениво. А отношение к миру в коррекции нуждалось слабо...
Конечно, образования он не получил никакого, слишком рано рванул из родной семьи, но поделиться силой любой кретин сможет, если захочет. Особенно с такой наследственностью... К счастью, в девушке тоже имелось что-то от вампира, так что можно было воспользоваться особой техникой.
Демон чиркнул ногтем по пальцу и мазнул кровью губы девушки.
–Ну, блин, где твои рефлексы, – прошипел он. Губы приоткрылись, демонесса непроизвольно облизнулась – связь установилась...
Дальше последовало несколько непечатных слов. Энергия потекла в жертву так, будто несчастное создание в последний раз восстанавливалась неизвестно когда. Пейнджелу показалось, что сейчас он просто отрубится... как вдруг связь оборвалась. В общем, потерянной энергией и так можно было двоих поднять, так что голова у хейтера немного закружилась. Зато зашевелилась демонесса, определенно приходя в себя...
«Надо будет спросить, какой сейчас день... Да и кто она вообще такая, из какого прихода хотя бы, – лениво кристаллизовались мысли. – Блин, ни Контера не вспоминается с того дня, как мы с Джей поцапались...»
Пейнджел напряг память, стараясь выловить хоть что-то стоящее. Да, был грандиозный скандал, потом решение уйти и пожить отдельно... Маму Контера об стенку, да сколько дней он уже гуляет? Чувство времени никуда не годится...
–Эй, коллега, – негромко поинтересовался демон у лежавшей рядом, – можно кой-чего спросить или это тебе сильно отношение к жизни откорректирует?