Я осторожно повернула ручку и заглянула. "Ангел" вальяжно сидел, откинувшись на спинку кресла. Он скрестил руки на груди, и, видимо, ждал моих дальнейших действий. Увидев меня, он принялся насвистывать какую-то мелодию. Только сейчас я обратила внимание, что костюм он сменил на тёмные джинсы и белую майку. Впрочем, пиджак оставил прежний. Или похожий. Мой уже знакомый незнакомец смотрел на меня через приоткрытую мною же дверь и, перестав свистеть мотив какой-то песни, улыбнулся уголками губ. А я, мудро решив больше не испытывать судьбу, бросилась к выходу из дома. Оказавшись на улице, я отдышалась. А затем бросилась через дорогу.
За мной никто не гнался. Я выдохнула, облокотившись на дерево недалеко от тротуара. Отсюда было хорошо видно вход в подъезд, но из него никто не выходил. Я вглядывалась и в окна квартиры, но и там никакого движения. Когда охватившая меня паника достигла своего пика, я услышала рядом с собой голос:
— Я бы тоже не прочь убежать от тебя, только это не в моих силах. Кто придумал эти законы, вечно таскаться за своими подопечными…
— Что значит подопечными? Прекрати говорить этими странными загадками! — тут же я догадалась, где могла видеть этого парня. На прошлой неделе к нам поступил заказ выполнить работы в одной компании со странным названием: "Свет спасения". Позже выяснилось, что это одна из общин, которые я стороной обходила. К тому же у них возникли проблемы, когда пришло время переводить предварительную сумму перед выполнением работ, и договор мы расторгли. Вполне возможно, он был в числе тех ненормальных, и теперь они мстят за наш отказ. — Ты наверняка из секты? Кто-то тебя подослал, чтобы сводить меня с ума?
— Угу, — буркнул он. — Меня послали высшие силы. Только к сектантству они не имеют никакого отношения.
— Всё, поняла. Очень смешно, передай Марине, что я оценила шутку. Совсем недавно было первое апреля! — уже начала радоваться, что всему есть объяснение. Как я могла забыть? Моя коллега очень изобретательна. Например, где-то в сумке у меня есть переговорное устройство. И в спальне, по всему дому. Она была лишь однажды у нас, когда ремонт делали, ещё до того, как мы въехали в эту квартиру с мужем. Но кто знает, вдруг она сделала себе ключ? Абсурд, конечно, Марина без моего ведома сама ничего не могла сделать, но как иначе всё это объяснить? И адреса она знала, могла как раз сообщить их этому "ангелонеподобному". — Надо же, я повелась… Тебе почти удалось меня провести…
— Ты сказала "Марина"? Эта та рыженькая красотка с шикарным бюстом? Ах, да. Шагу без тебя ступить не может, а всё потому, что ты решила наделить её отсутствием умения самой принимать решения. Чтобы она всегда была на виду. Кстати, провести мне тебя, действительно, нужно. В реальность. Признаться, твои иллюзии мне порядком надоели.
— Как и мне эти идиотские шутки, — выпалила я уже ничего не понимая.
— Ты очень странная…
— Это я странная? Слушай. У меня есть телефон хорошего врача. Если хочешь я дам рекомендации.
— Опять ты за свое. Руку дай, — он требовательно протянул свою, но отвечать на этот жест я не спешила. Вот, наглец. Ещё смеет приказывать.
— Почему я должна?
Он не ответил. Зато я увидела, как его глаза стали ещё светлее. Практически белыми, что не на шутку напугало, может, это болезнь такая? При желтухе, например, глаза желтеют. Правда только белки. Но я же не врач, может и есть такое заболевание, что…
— Вот, дьявол, — вырвалось испуганно у меня, когда мой спаситель сделал шаг ко мне. Его зрачки внезапно расширились так, что глаза теперь стали чёрными, абсолютно, и в этот момент я почувствовала жгучую боль. Тело ломило, а голова, казалось, разрывалась на куски. Этот тип держал меня одной рукой за запястье, и у меня никак не получалось разжать его руку. Я с трудом держалась на ногах, а вопреки желанию убежать, меня тянуло к нему, словно магнитом.
— Вот — дьявол, — заверил меня мой собеседник раздражённым голосом. И почему-то на этот раз я бы не стала спорить. Сердце колотилось, что есть сил, а мой новый знакомый снова прямо на моих глазах стал меняться: взгляд мягкий, добрый, глаза светлые, но не бесцветные, как минуту назад. Волосы лишь остались чёрными, как ночь, и дышал он слишком часто. Боль во всём теле исчезла, а на смену ей пришло уже знакомое тепло. Уже не зная, что и думать, я с трудом произнесла:
— Так ты… И правда… Господи, я не верю, что это говорю. Ты — сказочный персонаж?
— Ты меня с ума сведёшь, — вздохнул он с досадной и развёл руки в сторону, словно от бессилия, будто я клиент, который не может правильно заполнить квитанцию в банке, и приходиться по сотому разу объяснять, что и куда писать. — Нет. Я — реальный персонаж! А сказка — это то, чем ты себя окружила.
— Но я не понимаю…
Он развернул меня спиной к себе и обхватил руками за талию. Я почувствовала странное чувство, снова это тепло и дрожь одновременно. Совсем его не знаю, но как выясняется, эта близость с практически незнакомым мне мужчиной не просто приятна, но и вызывает во мне бурю необъяснимых эмоций, которые я ранее не испытывала с мужем. Однако в глубине души снова закрадывались сомнения. С мужем, действительно, не испытывала, однако чувства казались мне теперь знакомыми. Что за…
— Смотри, — прошептал мне на самое ухо мой новый знакомый, а я, преодолев волну негодования от собственных непристойных мыслей, обратила внимание на противоположную сторону дороги.
Сначала я увидела, как муж с сыном зашли в подъезд. Мне хотелось броситься к ним, но крепкие мужские руки удержали меня.
— Пусти.
— Рано, — снова волна дрожи по телу. Я обернулась на того, кто держал меня в объятиях, совсем не думая, что так его губы окажутся так близко. Он уловил мой взгляд и улыбнулся уголками губ.
— Я тоже не против наплевать на всё вокруг, тем более нас никто не видит, — он подмигнул, а я почувствовала, как краснеют мои щёки. Мне снова стало стыдно от своих собственных мыслей. Я же люблю мужа… Я уверена в этом. Была. Пытаясь найти в себе остатки совести я попыталась представить его лицо. Но ничего не почувствовала. Ни единой эмоции. Я обернулась в сторону подъезда. Из него как раз выскочил Сашка. Он держал в руке мяч и шёл по направлению к дороге. Вот теперь во мне поднималась буря страха. Ему нельзя играть рядом с ней. Где носит Германа? Почему он оставил его одного?
— Ты вспоминаешь, — услышала я шёпот на ухо.
— Что вспоминаю?
— Смотри. Ты ведь уже знаешь, что будет дальше?
— Я не…
Чёрт. Я знала. Знала! Снова попыталась вырваться, но и в этот раз безрезультатно.
— Сашка! — крикнула я, что есть сил, но он меня не услышал. Нас разделял поток машин, который с каждый минутой лишь увеличивался, и если совсем недавно дорога еще была пустынной, то сейчас на огромной скорости в разные стороны неслись машины. Их гул стоял в ушах, а у меня закружилась голова.
Вот Сашка бьёт по мячу, тот выкатывается за пределы площадки, словно неведомая сила против всех законов катит его к дороге. Не беги за ним!
— Остановись, Сашка!
Снова не слышит. Я бьюсь в истерике, понимая, что ничего не могу сделать. Я успею. Нужно бежать прямо через дорогу. Поток, кажется, уменьшился, а мяч как раз выкатился на проезжаю часть. Долю секунды Сашка сомневается. Пожалуйста, не беги за ним! Но он не слушает. Рывок, и он уже на дороге. Я предпринимаю ещё одну попытку к бегству. Держит.
— Отпусти меня, идиот!