— И что ж до сих пор не совратил? — гневно выдала я, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на него с кулаками. Занятие заранее бесперспективное, так как он раза в два больше меня, а моя мышечная масса ни разу не видела ни одного тренажёра.
— Я оказался неожиданно для себя порядочным, — ответил он, выдержав паузу. — Сначала ЗАГС, потом все остальное.
— Ты серьёзно? — я округлила глаза. Вот так новости. Какой ещё ЗАГС?
— Нет, конечно, расслабься. Просто у тебя осталось мало времени.
— А у тебя?
— У меня чуть меньше. Хватит разговоров. Будем считать, что пощёчину я заслужил. Мы, кстати, пришли, — он развернул меня к зданию больницы и указал на вход. — Нам туда, — не знаю, почему он меня сюда привёл, но место показалось мне не просто знакомым, меня тянуло в это учреждение, как будто я сама его искала.
— Рука всё-таки болит, и выпендрёж с игнорированием врачей больше не актуален? — всё же съязвила я, вспоминая сегодняшний инцидент.
— Болит, но это не смертельно. В отличие от того, что грозит тебе совсем скоро, если ты продолжишь задавать свои дурацкие вопросы.
— Ты мне ещё и угрожаешь?
— Это ты мне угрожаешь. Пойдём.
***
Мы шли по широким коридорам больницы. Надо же, современный ремонт, мягкие удобные сидения. На стенах картины с пейзажами разных стран и фото в рамках, на которых изображены улыбающиеся врачи, как я поняла, с пациентами. Чисто и уютно. Вежливый персонал учтив даже в приёмном отделении, которое мы преодолели в самом начале. Как и должно быть в больницах, однако все вокруг ругают эти условия. Что за люди? Всё им не так. Хотя это же иллюзия. Ну, неужели в жизни так не бывает? Мы поднялись на третий этаж, и Демиан повёл дальше. Я вдруг поняла, что мои ноги и сами уже несут меня в этом направлении. А когда мы притормозили перед одной из палат, я почувствовала, как по спине пробежал холод, ладони же, напротив, вспотели. Стало страшно от предчувствия, но то, что я увидела, когда вошла — превзошло все мои ожидания.
Посреди палаты на кушетке, подключённая к многочисленным датчикам и трубкам лежала девушка. Её светлые пепельного оттенка волосы раскинулись на подушке, бледная кожа неестественного цвета и неподвижное тело, тонкие, практически синие руки лежат поверх покрывала, а глаза закрыты. Пиликали какие-то датчики, и лишь они обозначали, что девушка жива, вопреки внешнему виду. Мне было даже страшно дышать, настолько хрупкой она сейчас казалась.
Я повернулась на Демиана, он, казалось, с грустью смотрел на эту девушку, заметив мой взгляд, молча кивнул, хотя я его ни о чём не спрашивала. Видимо, на моём лице всё можно было прочитать без лишних слов. Дверь в палату приоткрылась, а я вздрогнула, совершенно забыв, что нас никто не видит. Это были две медсестры, судя по небольшим табличкам на их груди.
— Что с этой делать будут, Пётр Васильевич уже докладывал? Её состояние ухудшается, если показатели будут продолжать снижаться, то она может… — девушка замолчала и грустно вздохнула. — И ни один родственник ни разу не пришёл. Жаль девушку. Кажется, говорили, у неё есть муж.
— Бывший. Его разыскали, но он не в том состоянии, чтобы понять, что ему говорят. Алкоголик, — пояснила она и вторая понимающе кивнула.
— Ясно. Долго она в любом случае не протянет, если не произойдёт чудо. Остаётся надеяться на высшие силы.
Медсестры закончили осмотр и поспешили покинуть палату, переключившись на следующего пациента в бумагах. А я так и стояла в неком оцепенении, не в силах сказать ни слова. Немного придя в себя, всё же подошла поближе, разглядывая бледное лицо на подушке, хотя ещё с порога поняла, кого вижу. Эта девушка, не подающая видимых признаков жизни — я.
Здание больнице покидала на ватных ногах, и если бы не Демиан, я бы рухнула прямо в лабиринтах медицинского учреждения, но мой "ангел" уверено обнимал меня за плечи, придерживая за руку, и лишь благодаря этому, я делала шаг за шагом. Не знаю до сих пор, зачем ему это всё нужно, но со своей названной ролью он справлялся вполне. Чувствовала его поддержку, и была рада, что он рядом. Впрочем, возможно, это тоже гипноз. Мы снова вернулись на дальнюю аллею парка. Не знаю, сколько прошло времени с момента нашего пребывания здесь, но уже вовсю светила полная луна. Благодаря её свечению, аллея не нуждалась в фонарях, однако один всё же горел. Демиан усадил меня на скамью, а я положила голову ему на плечо. Какое-то время мы сидели в молчании. Он говорил, что у меня мало времени, но сейчас дал мне подумать и прийти в себя: не торопил и больше не шутил. Просто сидел рядом и крепко сжимал в объятиях.
— Расскажи мне всё, как я здесь очутилась… — попросила я его тихо, когда, наконец-то, осознала: обратного пути нет. Теперь у меня не вызывали сомнения сказанные им слова. Как и уверенность, что это всё не по-настоящему. Всё, что меня окружает — было пустой надеждой. А то, что я вижу, лишь логические доводы моего сознания и проекция тех образов, которые я встречала при жизни.
— Всё рассказать не могу, вскоре ты, впрочем, увидишь сама. Но кое что поведаю… — его тембр успокаивал, но не настолько, чтобы избавиться от этого странного предчувствия. Оно заполняло меня и не давало сосредоточиться, позволяя мыслям хаотично кружиться не останавливаясь ни на секунду. Мои веки стали тяжелеть. Мне показалось, я проваливаюсь в сон, но спустя какое-то время, оказалось, мне не показалось.
***
Я вижу сына. Он на противоположной стороне, возле дома мужа. Я выбежала оттуда стрелой, в надежде, что он где-то неподалёку. Что не успел далеко уйти. Но лишь остановившись на другой стороне, увидела как сын играет в мяч на площадке у двора. Нас разделяет поток машин. Он бьёт по мячу и тот выкатывается на проезжую часть. Я кричу, но он не слышит. Слишком громок гул проезжающих машин. Он бежит на дорогу. Отовсюду сигналы авто, но я не обращаю на них внимание. Хватаю его, обнимаю, но не успеваю, на нас несётся грузовик, чувствую, как кто-то обнимает меня за плечи, закрывая от "камаза". Визг тормозов и глухой удар, сразу после чего жгучая боль во всём теле. Всё остальное в тумане. Вой сирен, нас увозят на носилках. Кто-то третий пострадал, и это не водитель. Вокруг твердят, что он взялся словно ниоткуда, но весь удар принял на себя. Слышу крики, кто-то не дышит. Сашка? Нет, речь о девушке. Господи, да это про меня. Я не чувствую тело, совершенно не чувствую. Белая палата и какой-то странный писклявый звук, он бьёт по вискам, но не даёт пошевелиться. Когда подействует то, что я прочла в книге? В какой книге? Сознание покидает меня. Темнота.
***
Я открыла глаза и обнаружила, что по-прежнему сижу на скамье, облокачиваясь на спинку. Снова я не могла вспомнить сон, но ощущение, что он был важен меня не покидало. Авария. Помню лишь аварию. И то, смутно. Возможно именно после неё и попала сюда. Я огляделась. Да, это тот же парк возле больницы. Вот только Демиана рядом нет, я вдруг испугалась, что он насовсем меня оставил. Довыделывалась. Но увидев его среди зарослей недалеко от сквера успокоилась. В руках он держал книгу. Очень похожую на ту, что я приобрела в лавке, и какую-то тёмную, даже чёрную ткань, которая струилась под дуновением ветра, переливаясь бликами, в свете луны. Когда Демиан подошёл, я смогла убедиться, что книга та самая.
— Откуда она у тебя?
— На тумбе взял. Ты знаешь, что это за книга?
— Что-то про иллюзии, я не так уж много успела прочитать.
— И это хорошо. Для меня, — пояснил он и прищурился. — Ты ведь не просто так создала её в своей иллюзии. Я ждал этого момента, но уже и надеяться перестал, что ты вспомнишь. Это — единственная лазейка отсюда, попасть в реальность, благодаря её силе. Других выходов нет. И я не мог не воспользоваться этим.