— Ну да, — еще более озадаченно отозвалась Лора, все же отпирая дверь.
За порогом в уже сгустившихся сумерках стоял незнакомый мужчина с великолепным букетом чайных роз. Темный плащ, шляпа, немного сдвинутая на лоб, зонтик-трость — просто воплощение респектабельности. Тут человек, подняв голову, широко улыбнулся, и Лора мгновенно узнала его.
— Господи, это вы?! — воскликнула она изумленно.
— Польщен, что вы меня еще не забыли, — уже своим собственным голосом отозвался ирландец, имени которого она так и не удосужилась спросить.
Лора еще некоторое время молча стояла и разглядывала посетителя, гадая, почему он заявился с цветами. Но перемену в его внешнем виде она оценила сразу. Если бы она увидела его таким с самого начала, она бы не усомнилась в том, что он врач, а если и не врач, то, во всяком случае, человек уважаемый. Гость, видя ее замешательство, протянул ей букет и немного нервно спросил:
— Надеюсь, вы любите розы?
— Конечно — тупо ответила Лора, принимая дар, — но… простите, а зачем?
Незнакомец пожал плечами и сказал, не глядя на нее:
— Я не знаю, вы выглядели такой расстроенной… — Он снова пожал плечами. — А ведь я в какой-то степени виноват в том, что вы поссорились с этим… с Аланом. В общем, я решил, что цветы немного поднимут вам настроение. И еще меня беспокоила ваша нога, но, вижу, вы и без меня справились. Что, мама вернулась?
— Да нет, сама завязала, — ответила Лора, рассматривая повязку на своей ноге. Она все еще не понимала, как ей себя с ним вести и что говорить.
— Ммм… а голова не кружится? — продолжил он. Судя по его тону, он уже начал жалеть, что нанес визит, поскольку разговор не клеился.
— Да нет, не особо.
— И тошноты нет?
— Похоже, нет, — подумав, ответила Лора, нюхая цветы. Ее снова стало мучить чувство неловкости, а букет позволял немного отгородиться от человека, эту неловкость вызывающего.
— Вы, видимо, действительно легко отделались. Ведь вы были без сознания, когда я к вам подошел, так что без сотрясения мозга не обошлось, но, значит, оно было не сильным. Но все равно, постарайтесь не перегружать голову в ближайшие несколько дней и спите побольше. Если будет хуже, примите болеутоляющее. Ночью может разболеться нога, так что держите рядом с кроватью какой-нибудь анальгетик и воду.
— Хорошо, — механически кивнула Лора и поежилась.
— Извините, я вас совсем заморозил, — воскликнул незнакомец. — Все, не смею больше вас задерживать, отдыхайте, выздоравливайте. — Он церемонно наклонил голову и прибавил: — Спокойной ночи! — И поспешно повернулся, собираясь уйти.
— Погодите, — сказала Лора, выходя, наконец, из оцепенения, — а как там Ричард?
Мужчина с готовностью обернулся.
— Да ничего, в порядке, — голос незнакомца вдруг обрел живость.
— Но ему же так долго пришлось просидеть там одному на привязи…
— Зато после этого он стал как шелковый и так обрадовался при моем появлении, что чуть не сожрал от счастья. Кстати, когда я за ним вернулся, вокруг уже собралась небольшая толпа из сочувствующих партии «зеленых». Они решали, что с ним делать: он всю округу переполошил своим жалобным воем. И мне еще досталось от какой-то дамы за жестокое обращение с животным. Она так грозно обвиняла меня, что я обижаю бедного песика, и так убедительно обещала подать на меня иск на лишение права держать собаку, что даже бандюга Ричард хвост поджал. Видимо, испугался перспективы попасть к ней под опеку.
Лора прыснула, сразу ощутив, как разрядилась обстановка. Вот чего всегда не хватает Алану, так это чувства юмора, подумала она и с улыбкой произнесла:
— Может, зайдете? А то тут, правда, холодно стоять.
— Конечно, зайду, — моментально отозвался гость, решительно перешагивая через порог и по-хозяйски закрывая за собой дверь, — я ведь за этим и пришел.
— Да? — опешила Лора, инстинктивно отпрянув к стене, и пожалела, что впустила его.
— Угу, — довольным голосом произнес он. — И в доказательство своей беспардонности могу продемонстрировать вот это. — Он запустил руку за отворот плаща и извлек оттуда большую коробку шоколадных конфет. — Ужасно банально, правда?
— Ужасно, — согласилась Лора, издали рассматривая коробку. — Но, вы знаете, стыдно признаться, но я страшно люблю шоколад.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Снимайте ботинки, — сказала она, снова приближаясь к нему и отбирая у него конфеты, — Да, поищите вон там тапочки, — она показала на ящик с обувью, — Там были одни достаточно большие. — О том, что мама преподнесла их Алану, чтобы тому было во что переобуться у них дома, она, конечно, не сказала.