лякмунт
Ангел Петя
Глава I
У Петроса нестерпимо свербело в носу. Он незаметно раздувал ноздри, шевелил бровями и задерживал дыхание, но от этого становилось только хуже. О том, чтобы чихнуть или, хотя бы, почесать нос, не могло быть и речи – Петрос принимал покаяние жрецов-кандидатов, и обе руки были заняты – левая держала запечатанный флакон с каменным маслом, а в правой был свиток с поименным перечнем Ста Богов.
Нос непрерывно чесался уже больше часа. Мучения начались, как только стрелка божественной рулетки указала на Петроса, и верховный жрец в глухой белой маске первосвященника, взойдя на алтарь, известил Высоких Богов, что их волей избран новый Внемлющий в ночи. Стараясь отвлечь себя от неуместного желания чихнуть, Петрос сейчас пытался представить себе, что ощущает каждый из ста двадцати семи кандидатов, чередой проходящих перед ним. Это было не сложно – он сам уже восемь раз стоял на коленях перед тем, кого избрали Боги, и так же неискренне восславлял мудрость несправедливого жребия.
Степенно подошел и неуклюже, в два приема, стал колени толстяк Бовус по прозвищу Слон – лучший друг нового Внемлющего. Он восславил мудрость божественного выбора и предположил, что жребий прошел мимо него из-за склонности к чревоугодию. Затем толстяк, следуя канону, пообещал к следующему разу непременно исправиться.
– Толстый, – стараясь не шевелить губами, сказал Петрос, – может, дело не в обжорстве, а в одной симпатичной вдовушке из Старого квартала? Или в кувшине ячменного вина, что мы с тобой три дня назад стащили из лавки почтенного Лиса?
Толстяк, разумеется, ничего не ответил. Он еще раз благочестиво поклонился, поднялся на ноги и величественно прошествовал к группе молодых кандидатов, уже успевших покаяться. Молодыми, впрочем, некоторых кающихся можно было назвать лишь условно: следующим на колени перед Петросом опустился самый заслуженный из жрецов-кандидатов, лысоватый Кашкис, по прозвищу Божья Роса. По мнению Кашкиса судьба в этот раз прошла мимо из-за порочных мыслей, иногда посещающих его ночами. Петроса очень интересовали подробности о ночных фантазиях старого греховодника, но, согласно ритуалу, ему полагалось стоять молча, выражая лицом мудрость и печаль.
Последним кающимся был молодой, младше Петроса, жрец-кандидат, прозванный Тлёй. Он считал, что жребий прошел мимо из-за того, что он недостаточно усердно изучал язык северных варваров. А я думаю, молча возразил ему Петрос, это все из-за того что ты заложил нас с Толстым, когда мы не вернулись в храм в ночь праздника Матери Земли. Он с трудом отвел злорадный взгляд от курчавой макушки доносчика, и на лице снова появились положенные мудрость и печаль.
Потом возносили благодарственную молитву к Прометею за драгоценный подарок, позволивший узнавать волю Богов – божественный жребий, судьбоносную рулетку. По правилам Прометею молились стоя. Многие, устав стоять, с удовольствием бы отдохнули на коленях, но демократичный Бог еще в давние времена это строго-настрого запретил. На очереди, по счастью, в программе стояло исполнение гимна Ста Богам. У Петроса к тому времени спина ужасно устала, поэтому, он с большим удовольствием, простерся ниц и воодушевленно присоединился к исполнению гимна в уставном положении. Чихать уже расхотелось.
Отзвучал гимн. По молчаливому знаку верховного жреца Петрос в первый раз в жизни надел маску Внемлющего и пошел к выходу из храма. Маска закрывала верхнюю часть лица и неудобно давила на переносицу, пришлось дышать ртом. Выйдя из высокой, распахнутой створками наружу двери, он остановился в тени колоннады, глядя с высоты тридцати двух ступеней на тысячи сограждан, готовых узреть нового Внемлющего. Уже наступил вечер, было темно, и площадь перед храмом, освещалась двумя рядами высоких светильников, заправленных каменным маслом. Желтое яркое пламя, гудя, вздымалось до темных небес. По черным лицам толпы, обращенным в сторону храма, бегали желтые отсветы. Скопище людей было отделено от ступеней храма двумя рядами стражников, облаченных в блестящие доспехи из священных пластин. Ближайшая цепь охраны была лицом обращена к Петросу. Светильники оказались у них за спиной, поэтому черные лица стражников были скрыты в темноте, лишь сверкали белки зорких глаз. Глаза второй цепи, стоящей спиной к первой, бдительно следили за толпой. Стражники медленно поворачивали головы, не пропуская ни одного движения в массе людей, стоящих перед ними. В ожидании сигнала труб, Петрос постарался расслабиться. Правда ли, что доспехи стражников сделаны из обшивки кораблей Первых Богов, на которых они прилетели со звезд? – вспомнил он. – Или это очередная сказка, придуманная жрецами для легковерного народа?