Глава VII
Прометей и Петрос подружились. Они по-товарищески болтали на самые разные темы, правда, неосведомленность молодого Внемлющего иногда ставила Прометея в тупик. Так, как-то раз, Петрос высказал сомнения в том, что Первые Боги вообще когда-либо существовали, и что их не придумали жрецы.
– А как же Баргу удалось так сильно опередить другие народы, если Первые вам не помогали? – удивился Прометей. Петрос начал говорить о врожденном таланте народа Барга и изначальном превосходстве над другими расам, но умолк, натолкнувшись на обескураженный взгляд Бога.
– Не бойся, я не обижаюсь, но ты должен знать, что когда-то я был простым воином племени, которое и на сегодня достаточно дикое. Мои соотечественники мне неинтересны, и я там почти не бываю, но, уверяю тебя, ни о каком расовом превосходстве жителей Барга над другими людьми нет и речи. Сейчас я, бывший варвар, гораздо умнее любого человека. Конечно, определенные преимущества мне дают возможности Бога, но пять веков непрерывного обучения и опыта куда важнее. Конечно, не всем время идет на пользу. Я смотрю на многих Богов и понимаю, что уместнее они бы смотрелись в роли начальника бани где-нибудь в провинции, да и баню я бы доверил не каждому. Есть у нас такая богиня Стебнéва – тупая злобная тварь, которая, даже грамоте не удосужилась выучиться. Ей бы совокупляться со своим гаремом, и ни во что не вмешиваться – и горя бы никто не знал, так нет же! Увлеклась стратегическим планированием развития цивилизации! – похоже, неизвестная Петросу Стебнéва крепко наступила на мозоль Прометею. Петрос, чтобы переключить внимание разошедшегося друга, поинтересовался:
– А существуют какие-то доказательства, что Первые, действительно, существовали?
– Конечно! В столице номоса Без Номера есть храм Первых. Хочешь, завтра туда слетаем?
Со стороны летающего ангела Пете прежде видеть не доводилось, поэтому за наставником он наблюдал с большим интересом. Не меняя положения тела, Булгарин поднялся над креслом, там распрямился и свечой ушел в фиолетовое небо. Выглядело это очень впечатляюще, но не слишком правдоподобно – всякого рода супермены из фильмов летали куда как более натурально. Молодой человек немного замешкался, наблюдая взлет учителя, а потом расправил крылья и полетел вслед.
– Долго нам лететь? – поинтересовался он, догнав Булгарина в мерцающем сумраке эфира.
– Недолго, всего пару минут. Любой полет к известной цели занимает именно столько времени.
– Как же так? – удивился молодой человек, – этот мир населяют миллиарды ангелов, у каждого свое подворье – у кого больше, у кого меньше, а это значит, что расстояние между крайними точками мира составляет тысячи, да что там, – сотни тысяч километров! И эту дистанцию можно преодолеть за пару минут?
– Я сам до конца этого не понимаю, – признался Булгарин. – Поговорите об этом с Пушкиным, он мне объяснял, что мы не летаем в полном смысле слова. Наш полет, по его словам, – психологическая метафора и не имеет отношения к перемещению в пространстве. Это всё, что я запомнил. Возможно, вам удастся продвинуться дальше в постижении этого феномена.
– Что-то я сомневаюсь, – подумал Петя, и пообещал: «Поговорю, обязательно».
Прошло еще несколько секунд. Вдали показалась светящаяся точка, которая, спустя мгновение, превратилась в круг, а еще через полминуты закрыла половину неба, напоминая хорошо знакомую по фотографиям Землю с космической орбиты.
– Недурно, – прокомментировал Петя, – ваш друг в качестве фазенды соорудил себе целую планету – впечатляющий масштаб!
– За мной, вниз! – скомандовал Булгарин. Петя, подивившись тому, как естественно верх, где располагалась планета, в одно мгновение сделался низом, где лежала земля, последовал за ним.
Путешественники зависли над высоким холмом, поросшим осенним лесом. Прямо под ними могучие клены вздымали вверх ветви, покрытые красными листьями. Между кленами, здесь и там, виднелись высоченные вековые ели, казавшиеся черными на фоне багряной листвы, а внизу небольшими группками стояли хрупкие березки, украшенные монистами золотых листьев. На безлесной вершине холма, покрытой невысокой зеленой травой совершенно летней расцветки, стоял небольшой деревянный домик. Открылась дверь, и на крыльце появилась стройная мужская фигура, облаченная, как казалось издали, в обтягивающие джинсы и футболку. Полетев ближе, Петя понял, что не ошибался – на высоком рыжеволосом парне действительно были голубые джинсы и черная футболка с белой надписью I was born to be red.