Алина пожалела, что ей не у кого об этом спросить. Наверное, надо было в церковь хоть раз сходить. Но в какую? В городе была одна церковь, но вряд ли она работала. Старинная церковь стала просто памятником архитектуры после прихода Советской Власти, году в 1918-м. Может раньше. В соседней деревне была церквушка, но Алинины родители считали религию ересью. И Алину учили с детства, что бога нет. Что есть только земная жизнь, её законы, есть труд, есть Родина, родители, которых надо чтить. Это мировоззрение девушка и впитала. Как многие в СССР. А теперь вот, оказавшись на краю пропасти, Алина, или её бедная душа, не знала, что её ждёт. После смерти. А вдруг, всё не так? Вдруг, её там встретят ангелы и отведут в рай. Конечно же! Она настрадалась на Земле, и после смерти она заслуживает покоя и благости. В это так хотелось верить! Но не получалось. Корни воинствующего атеизма проросли Алинино нутро насквозь за долгие годы. К ней снова вернулась тоска, и она отбросила эти бесплотные мечты. Завтра она незаметно уйдёт отсюда. Хотя зачем ждать? Сегодня ночью. Решено.
Алина не заметила как задремала. Проснулась она через три часа, когда за окнами уже стемнело. Разбудил её грохот железной каталки, которую две санитарки не слишком аккуратно вкатили в палату. Кряхтя, на раз-два-три перекинули полусонную пациентку на соседнюю с Алиной кровать и удалились, даже не накрыв женщину одеялом. Алина встала и сделала это сама. Ради интереса заглянула в лицо женщине, оно было неподвижным, лишь глазные яблоки заметно двигались под сомкнутыми веками. Пациентка часто дышала. Алина поняла, что её соседка ещё под наркозом, скорее всего ей только что сделали операцию или аборт. Алина приоткрыла окно. Палату наполнил свежий осенний воздух, и вскоре женщина открыла глаза, придя в себя. Едва это произошло, она заплакала. Отвернулась лицом к стене, даже не обратив внимания на Алину Неверову, и долго ещё тихо плакала и шмыгала носом, изредка вытирая слёзы казённым полотенцем. Потом она всё же успокоилась и легла на спину. Теперь она стала глядеть не моргая в одну точку на потолке, лицо её было красным и опухшим от слёз. Весь вид этой женщины был настолько страдальческим, что Алина подумала: " Неужели есть кто-то несчастнее меня? Что же могло у неё случиться, раз так убивается?"
В эту ночь Алина Неверова не стала убегать из больницы, так как ей было ужасно жалко женщину-соседку, и она хотела как-то помочь: стакан воды подать, помочь подняться с кровати, да и просто утешить. Оказалось, ей действительно сделали операцию, так как днём в палату заходила медсестра и делала женщине перевязку. Тогда Алина увидела большой некрасивый рубец на её животе с множеством торчащих ниточек-швов. Алина и на следующую ночь не сбежала, так как теперь ей стало интересно, что же произошло с её соседкой по палате. Через три дня женщина начала потихоньку ходить и более или менее нормально есть. Тогда они с Алиной и познакомились.
Её звали Ксения. Поздним осенним вечером за чашечкой чая в палате гинекологического отделения Алина впервые кому-то поведала свою печальную историю. Ксения была неразговорчива, она не улыбалась. Не то от слабости, не то от горя. Она часто пила обезболивающее, так как беспокоила послеоперационная рана. Тем не менее она внимательно выслушала Алину, которая так прониклась к ней.
– … А теперь мне хотят сделать аборт, и отпустить на все четыре стороны. Это для того, чтоб я не родила БОМЖонка, – закончила Алина свой рассказ. И прибавила: – Но этому не бывать! Не дам я им себя распотрошить.
– Ты оставишь ребёнка? – молвила Ксюша еле слышно.
Алина вздохнула, поставила чашку на тумбочку и залезла под одеяло.
– Давай спать, – ответила она. – Моя жизнь кончена. И его, ребёнка, тоже.
– Ты что надумала? – заволновалась Ксения.
– Жить не хочу, понимаешь?
Минуту женщины молчали. Вдруг Ксения резко встала, охнув и схватившись за живот. Она пересела на Алинину кровать и взяла её за руку. Она заговорила быстро и сбивчиво, чувствовалось, что едва сдерживает слёзы:
– Алиночка, миленькая! Не делай этого, прошу! Не убивай ребёночка. У тебя вся жизнь впереди! Это же дар божий!
Глаза у Алины тоже увлажнились. И она ответила, высвободив руку:
– Впереди? Ты не знаешь, что говоришь. У меня ничего нет…
– Роди для меня ребёночка, а? Мне он нужен, как воздух! Умоляю!