Шёл дождь, шло время, шли сапожки к сумочке симпатичной девушки. Девушка говорила по телефону, улыбалась кому-то… Убейте меня, мне некому улыбаться!
Шло время. Шло, шло, шло…
На седьмом этаже с грохотом распахнулось окно, на карнизе показалась встрёпанная фигурка в яркой футболке. Сердце остановилось. Девушка выпрямилась, раскинула руки и смело шагнула вниз…
Я вдруг оглох. Сердце не билось уже целую вечность, ветер раздувал чёрно-розовые волосы и футболку с Микки-Маусом. Я отчётливо понял, что ничего не успеваю, совершенно ничего. Я бесполезный неудачник. А она умрёт. Как хорошо, что асфальт под её окнами от меня закрывают деревья. Если я это увижу – я двинусь. Если уже не двинулся.
Достал телефон, набрал скорую, назвал адрес, сказал «падение с большой высоты». И голос не дрогнул. Машина приехала очень быстро, люди в халатах суетились, доставали носилки…
Я так и не подошёл. Я слабый и трусливый, но я не могу это видеть. Носилки погрузили в машину, я всмотрелся… лицо открыто. Значит, жива.
Жива.
Скорая взревела сиреной и умчалась. Сердце опять начало биться.
***
Часть 1,4
Я никогда не верил в бога. Ни в какого. И в церковь никогда не ходил. Моя логика была проста – в мире столько ужасного, что если бы бог был, он бы этого не позволил. Значит, его нет. Поэтому надеяться на него не стоит, стоит рассчитывать на вещи надёжные и материальные, то есть, на себя. Я всегда в это верил, и эта логика была моим самым прочным стимулом в жизни.
Сейчас я впервые в нём усомнился.
Потому что понимал, что от меня совершенно ничего не зависит. Я ничего не могу сделать. Я взрослый, сильный, умный, могу работать на износ, могу достичь чего угодно... а ей помочь не могу. Никак. Ничем. Я звонил в частную скорую, там хорошее оборудование и лучшие врачи. Они всё, что могут, сделают. А я ничего не могу сделать.
Я даже ни одной молитвы не знаю.
Кто-то говорил, что молитвы идут от сердца, а слова не имеют значения. Я прислушался – что там сейчас говорит моё сердце? Что оно готово на всё ради неё. И смысла говорить это богу?
Боже, позволь мне хоть что-то сделать для неё!
Хоть целую жизнь возьми. Если мы всё-таки реинкарнируемся – хоть все жизни возьми!
Фигасе я удумал – с богом торговаться… А что я могу?
Боже, сделай так, чтоб я хоть что-то мог!!! Пожалуйста.
- Ты хочешь ей помочь?
Я был не в состоянии удивляться, поэтому просто обернулся на голос. Со мной рядом сидел мужчина в лёгкой летней рубашке, мокрый насквозь, но ему, похоже, холодно не было. Он чиркнул зажигалкой, закурил, посмотрел на меня из-под густых седеющих бровей.
- Хочу. Вы – бог?
- Нет, что ты, - добродушно рассмеялся мужчина, - какой из меня бог? Я даже не видел его никогда. Я архангел. - Он взял сигарету в левую руку, правую протянул мне: - Зови меня Гавриил.
- Слава, - автоматически ответил я. - Вы можете мне помочь?
- Ты сам можешь себе помочь. - На его сигарету капнуло, она зашипела и потухла. - Вот незадача! - Он метко бросил окурок в урну на краю площадки, развёл руками: - Плохая привычка, никак не отучусь… Хоть и не действует на меня табак, всё равно хочется постоянно. Искушения… - Он пожал плечами, прищурился на небо, вздохнул.
Я смотрел на него, думал. Он больше похож на старого автослесаря, уважаемого всеми за опыт и золотые руки, причём недавно ставшего дедушкой и оттого особенно доброго и задумчивого, чем на божьего посланника.
- Что, не тяну на архангела? - засмеялся он. - Да не стесняйся, я всё вижу. Я не в обиде.
- А как я могу… себе помочь?
- Спешишь… Все вы, молодые, вечно спешите. Зря. В нашем деле спешка вредна.
- В каком деле?
- Ну как — в каком? Ты зачем меня звал?
Я бросил взгляд на окно седьмого этажа:
- Хочу исправить то, в чём виноват.
- Хороший подход, - кивнул Гавриил, - сразу признал, что виноват. Не стал кивать на фатальные обстоятельства и вселенскую несправедливость.