Звонок послужил детям условным сигналом к тому, что нужно вскочить со своих мест и пулями нестись к двери. Хотя нет, не пулями. Пушечными ядрами, если судить по размеру и масштабу разрушений! Настя не стала призывать их к спокойствию. За окном стоял темный зимний вечер, всем хотелось поскорее попасть домой.
Так что она сама подвинула парты на место и приготовилась уходить, когда на пороге кабинета появилась учительница музыки.
Настя ее, естественно, знала, но близко они не общались. Во-первых, «певица» была лет на пять моложе. Во-вторых, что более важно, любила выпить. Вот и сейчас она, воровато оглядываясь, прятала за спиной плотный целлофановый пакет.
Убедившись, что никого поблизости нет, она зашла и закрыла за собой дверь.
– Чего тебе, Лиза? – Настя старалась скрыть свое раздражение. Только она обрадовалась, что можно из школы побыстрее уйти, а тут эта явилась!
– Дело есть! Точнее, есть повод! – «Певица» подняла пакет, и в нем что-то звякнуло. – У меня племянник родился, нужно отметить!
– А я-то тут при чем?
– А у тебя тоже что-то происходит. Я ведь вижу, ты в последнее время летаешь, как птичка, улыбаешься, сегодня так вообще с кучей фирменных пакетов на урок пришла, прямо леди!
– Так уж и леди. – Настя почувствовала, что краснеет. – Обычный шопинг!
– Знаю я вас, немцев жадных! Вы только в состоянии эйфории соглашаетесь на что-то деньги потратить!
Откуда взялось столь нелестное мнение о немцах – Настя уточнять не стала. Она прикидывала, как бы пробраться к выходу и не ввязаться в драку с дамой, призванной нести культуру детям.
– Лиза, я правда не по этому вопросу… А что, трудовик наш уже ушел?
– Трудовик! Мыслишь стереотипами! Хотя этот, синяк, сам ходячий стереотип… Ушел он! Все ушли. И директор наш тоже, поэтому можешь никого не бояться! А мне только на последнем уроке позвонили, я детей по такому поводу пораньше отпустила, в магазин смоталась – и вот я здесь!
У какого-то класса последним уроком поставили музыку? Бедные дети!
А выбор Лизы становился все более объяснимым. В иных обстоятельствах в жизни бы она к «немке» не пошла. При всей своей неразборчивости, пить она предпочитала с такими же энтузиастами этого дела. Настя к ним не относилась, пила она редко, знала, что пьянеет быстро.
– Мне надо идти…
– Ой, но время-то детское! – Лиза напирала с решительностью бульдозера. – Плевать на темноту, посмотри на часы! Я ж не говорю, что мы тут до завтра просидим! Чуть-чуть выпьем, поболтаем, разойдемся! Радоваться надо, Настюха!
С этим не поспоришь. Ей давно уже не хотелось радоваться так сильно, как в эти дни. Первоначальное волнение отступило, и поездка казалась сказочным приключением – таким, которые, кажется, только в детстве подворачиваются.
Не зря ведь говорят, что удачу нужно «обмывать», чтобы она не покинула!
– Ладно, – сдалась Настя. – Только совсем по чуть-чуть!
– Вот и правильно! Хорошее дело грех не отметить!
Лиза оказалась весьма продвинутой в этом вопросе, как и следовало ожидать. С собой она притащила не только две бутылки вина, но и пластиковые стаканчики и какие-то конфеты. Все это она выставила на ученическую парту. Насте было неловко: здесь дети сидят, а они выпивают! Но она убедила себя, что до начала уроков еще двадцать раз успеет все протереть. В конце концов, Лиза этим на работе неоднократно занималась, и, хотя все всё знали, она ни разу не попалась!
– За племяшку моего! – Они чокнулись пластиковыми стаканчиками. – Глядишь, скоро еще один ученик добавится!
– А ты не много налила?
– Нормально! И чтобы до дна! Когда за здоровье пьешь – только до дна!
Вино было кисловатым и каким-то вязким. Пить эту сомнительную жижу до дна совершенно не хотелось. Но потенциальный скандал с Лизой вдохновлял еще меньше, пришлось отказаться от спора.
Напиток разлился по телу непривычным теплом. Не так уж плохо, в принципе… Это она отвыкла, давно не пила.
А Лиза тем временем снова наполняла стаканы.
– Куда? – забеспокоилась Настя.
– Да нормально все! Я же не прошу тебя сразу все пить! Можешь вообще не допивать! Но пустые стаканы – плохая примета!
Настя сильно сомневалась, что такая примета вообще есть. Но спорить с «гуру» в этом вопросе бесполезно.
Разговор завязался как-то сам собой. Говорили о мужчинах, бывших и будущих, детях, проблемах школы и непонятно что позволяющем себе директоре. Сначала вежливо и поверхностно, потом – уже о том, о чем разве что близкие подруги говорят. Настя понимала, что это не только ей несвойственно, но и как-то ненормально. Однако останавливаться не хотелось, внутри будто пружина распрямилась, так было хорошо и спокойно.