– А если…
Азазель круто развернулся в его сторону, ладонь взлетела к плечу, Михаил уже почти увидел, как там возникает рукоять черного меча.
– Что?
Михаил проговорил медленно и с напряжением, стараясь не потерять нить внезапно блеснувшей мысли:
– А если она из предыдущего мира?
– Кто? – спросил Азазель и в тревоге посмотрел по сторонам.
– Касикандриэра, – сказал Михаил еще медленнее. – Помнишь, когда Господь создал мир, Он оглядел свое творение и сказал, что получилось хорошо, это лучший из миров!.. Мы как-то не подумали, что это не просто одобрение результата своего труда, а констатация… есть такое слово?.. констатация, что это лучший из всех миров, которые создавал раньше и разрушал, оставаясь недовольным!..
Азазель, все еще держа ладонь с растопыренными пальцами над плечом, несколько мгновений смотрел на него застывшими глазами.
– Ты чего?.. А-а, ты об этой… Хочешь сказать, она из одного из предыдущих его творений?..
– Из предыдущего, – уточнил Михаил. – Первые наверняка что-то чудовищное. А эта настолько уже почти человек… или ангел… хотя и демон тоже, вот и решил оставить…
– Либо сама оставилась, – предположил Азазель. Он опустил руку и перевел дыхание. – А Он сжалился и, уничтожив весь предыдущий мир, ей позволил существовать… Хотя, как ты часто говоришь, неисповедимы пути Творца.
Михаил проговорил медленно:
– Но можно сделать вывод, что этот мир еще лучше!
– Оптимист, – буркнул Азазель. – Лучше для кого? Вот то-то. Ладно, подчищайте тарелки, а то Сири мыть не любит, да и сам не понимаю этих диет и разгрузочных дней. Может, вам обоим позаковыристее и поплотнее?
– Не чревоугодничай, – сказал Михаил строго. – И вообще на ночь нажираться не рекомендуется.
Азазель отмахнулся:
– Мишка, я даже от Создателя рекомендаций не принимал, а тут послушаюсь какого-то ЗОЖ?.. Возможно, предыдущий мир, сотворенный Господом, был больше похож на здешний Ад, потому Кикандрелла и поселилась там?
– Касикандриэра, – поправила Обизат.
Азазель сказал с досадой:
– Да оставь ты ее наконец! Нам лучше, чтобы там и застряла. Конечно, в Аду красочнее, чем в Брие или на земле, а женщины, как и вороны, любят красивых. Потому я так популярен.
Обизат посмотрела на него с пренебрежением:
– Ты?
– А хто ж еще? – изумился Азазель. – Не Мишка же!
– Мой господин и повелитель Михаил, – ответила Обизат с гордостью, – красив и величественен, как нильский крокодил или большая горилла, чей рык подобен грому! Он силен, как бехем, сбивающий с ног носорога, и грозен, как орел, выпускающий когти на мышь.
Азазель бросил быстрый взгляд на Михаила, тот ерзает, словно сидит на раскаленных углях, на лице страдальческое выражение, но старается выдавить улыбку.
– Ну, – сказал Азазель со вздохом, – если красив и грозен, как горилла, выпускающая когти на мышь, то сдаюсь, мне с таким не тягаться. Мишка, теперь нам предстоит подумать над решением очень насущной и как бы непростой задачи.
Михаил с облегчением ухватился за брошенный ему спасательный круг:
– Разобраться с этим красным существом?
Азазель отмахнулся:
– Это рутина. Сам же заметил, демоны свободно разгуливают по миру людей, а это недопустимо.
– Тогда что?
– Пора найти и заткнуть дырку, из которой они лезут на свет.
Он прислушался, выудил из кармашка пластинку смартфона и вышел с ним на балкон. Михаил и Обизат видели, как с самым серьезным и озабоченным лицом разговаривает вполголоса, отделенный стеклянной дверью, а в эту сторону поглядывает искоса, словно речь о них.
Обизат повернулась к Михаилу, взгляд настолько преданный, что он сказал с неловкостью:
– Не бойся, здесь хорошо и уютно, хотя и непривычно. Но это сперва непривычно. Азазель умеет устраиваться. Его квартира наполнена магией, здесь это называется продвинутой технологией.
Она ответила отважно:
– Мне с моим господином нигде не страшно!.. Я девственница, меня готовили к тому, что буду носить в чреве от самого великого воина. Таким был Кезим, но ты убил его раньше чем, теперь буду носить от тебя!
Михаил сказал смущенно:
– Как в вашем клане просто…
– Что-то неправильно? – спросила она с тревогой.
– Да нет, – ответил он с еще большей неловкостью. – Только как-то слишком в лоб. Люди такое привыкли скрывать, хотя вообще-то все то же самое.
Она спросила в изумлении:
– А зачем скрывать?
Он пожал плечами:
– Не знаю. Это называется культурой, хотя я в ней не силен. Вообще-то культурными должны быть все, но это пожелание, как и то, что все должны быть красивыми, здоровыми и сильными.