- Тебе нужен новый стимул для жизни, - вновь констатировал я. - Нужен новый Адреналин. И если не получается найти мужчину, значит, ты должна сделать это без него.
- От кого рожать, Хуан? - неожиданно резко и зло воскликнула Катарина. - От козлов? Или от правильных? И что я буду делать потом, связанная по рукам и ногам? Это экстрим, да, но экстрим относительный. Пройдет десять лет, и из ангела, всемогущего специалиста корпуса по особым поручениям, я превращусь в тихую квочку, более беспокоящуюся, не бегут ли у моего чада сопельки и не обидел ли его кто в садике или школе? Не стукнулся ли он, упав с качели?
- Ты утрируешь, - не согласился я. - Ты - психолог. Силовик. Прошла мощнейшую школу жизни, что в детстве, что в корпусе. Воспитание станет для тебя той ещё встряской. Я даже стесняюсь представить, кого вырастешь!
Она грустно покачала головой.
- Я не уверена в этом. Я буду слишком сильно любить его. И баловать. С ним я не смогу быть суровой, как с подопечными малявками. Матери-одиночки всегда балуют детей. Твоя тебя воспитала сурово, сделав достойным человеком, только потому, что была под колпаком. За нею следили люди королевы, она не могла им перечить - не сильно поперечишь, сидя на крючке!
- А что, если за тобой тоже будут следить родственники отца ребенка?
Катарина нахмурилась, не понимая.
- Это что-то изменит, учитывая, какая я стерва?
Я улыбнулся.
- К тому же, к тебе иногда будет заглядывать и сам отец.
Смеялась она долго. Выгнулась, откинувшись на борт, и хохотала, подняв волну, расплескавшую воду на пол. Я не мешал, слишком нервный был её смех. Хотя искренний.
- Хуан, это такая шутка, да? - смогла произнести она, немного успокоившись. - Первое апреля?
Я отрицательно покачал головой.
- Нет. Это не шутка. И то, что я предлагаю, это моя тебе плата. Всё честно.
- Плата? - Катюша подобралась. Глаза её засветились, как светятся у опытного торговца, понимающего, что если прямо сейчас, в сей момент, правильно вложится, можно поиметь огромный куш.
- Я предлагаю сделку, - продолжил я. - Я даю тебе то, что сделает всю твою оставшуюся жизнь безумно экстремальной - ребёнка-мода с некими способностями, которых и сам не понимаю, и о которых предпочитает молчать его превосходительство, ссылаясь на то, что он человек маленький. Тебя не оставят в покое, и только такая мать, как ты, будет способна подобное чадо защитить.
- И достойно воспитать, - задумчиво проговорила она.
- И достойно воспитать. Потому и говорю, у тебя не будет возможности его баловать. А если вам придётся скрываться от королевы... Это будет вообще суперфантастика, а не жизнь!
- Продолжай, - кивнула она. - А ты?
Я бегло пожал плечами.
- Я не знаю, что будет со мной завтра. И тем более не могу сказать, что послезавтра. Смогу как-то влиять на вашу жизнь, помогать? Или нет?
Если смогу - буду. Но не уверен, что смогу. Интуиция так говорит, а ей я верю. Ты же навсегда останешься при своих, независимо от того, где буду я. Это будет твоя личная весёлая игра с королевой и офицерами, победа в которой будет означать, что ты всех их 'нагнула'. Возможность 'нагнуть' её величество и всех этих мартышек, презирающих тебя, смотрящих с высоты? Как тебе такой экстрим? Или я не прав, и они относятся к тебе как-то иначе?
- Да нет, они ко всем так относятся. - Катарина сидела мрачнее тучи. - Мы - быдло, Хуан. Просто привилегированное по сравнению с теми, кто за забором.
- Вот! - поднял я вверх палец. - И что? Какое будет твоё положительное решение?
Она глубоко вздохнула.
- Плата шикарная. А с точки зрения твоей адреналиновой теории - просто королевская. Родить Веласкеса со сверхспособностями... Всё упирается в то, чем мне придется за это заплатить?
Я выдал лучезарную улыбку. Она согласна. Торг - это торг, но принципиально вопрос решён.
- От тебя мне нужно две вещи. Первая. Ты становишься моим человеком. Что бы ни случилось, что бы ни происходило в дальнейшем, работаешь на меня и только меня. Мишель разубеждать в лояльности не нужно - пусть считает тебя своей игрушкой. Но все отчёты перед нею будешь проговаривать со мной. Хватит, ты не шлюха какая-то, подо всех ложиться.
- Ну да, только под тебя, - ехидно заметила она.
- Есть что-то плохое в том, чтобы лечь под отца своего ребенка? - нахмурился я. - Если так рассуждать, самые большие шлюхи на свете - верные жёны! Продают своё тело на блага семейной жизни, сытое размеренное существование за спиной мужа.
Она задумалась, но, кажется, я её убедил: