- Ага, в глубине души, - поднялся я и приставил к столу стул.
- В глубине души, - согласилась она.
Уже подходя к двери, я обернулся.
- Сеньора, можно вопрос совершенно не по теме?
- Слушаю?
- 'Гранд Эскудо' - хорошая машина?
- Зачем тебе? - напряглась она, по лицу пробежала легкая тень активной мыследеятельности.
- Да вот подумал, когда разбогатею, подарить что-то подобное маме. Конечно, это будет не скоро, но должны же мы ставить себе кое-какие цели заранее?
Ее высочество покачала головой, сверкая хитрющими глазами.
- Машина хорошая, но качество не соответствует цене. И вообще твоей маме лучше что-то попроще. Легче, изысканнее. 'Гранд Эскудо' хорош для выхода в атмосферу, или для того, кто ожидает нападения и прячется за броней. Для езды под куполом слишком тяжел.
- Спасибо, сеньора, учтиво поклонился я. И когда вновь повернулся к двери, меня настиг ее голос:
- Видишь, Чико, как давно я за тобой наблюдаю?
Отвечать я посчитал бессмысленным и быстро покинул этот негостеприимный кабинет.
- Сука! Стерва! Тварь!.. - Меня прорвало. Я ходил вдоль машины, словно загнанный зверь по клетке, пытаясь обуздать свою ярость. Которая не помогала, только мешала, но, почувствовав слабину, не могла не выйти наружу. - Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!..
На нас оглядывались проходящие мимо люди. Охрана здания перед входом так же смотрела косо. Но было плевать.
Окончилось всё быстро. Когда я всех достал, Кассандра скомандовала, открыв люк:
- Быстро в машину!
Произнесла она это таким голосом и с такой интонацией, что я впервые не посмел ослушаться и последовал прямому приказу. Нет, что-то командирское в ней определенно есть. Жаль, что мало.
Мы тронулись, куда-то поехали. Ехали долго, где-то кружили... Пока я, наконец, не успокоился и не затих. Девчонки без умолку трещали что-то о своем - о косметике, чулках и белье, шмотках и артистах секс-символах, что создавало отвлекающий умиротворяющий фон. Моё же состояние из яростной ненависти плавно перетекло в задумчивую созерцательность, в осмысление увиденного и услышанного. Работу над ошибками. И оказалось вдруг, что всё не так уж и страшно.
По сути, что произошло? Сеньора принцесса открыто призналась в том, что до этого скрывала в себе. Я мог не знать этого, и был бы спокойнее, счастливее... Но изменилось бы от этого что-нибудь?
Нет, не изменилось бы. Она считала бы меня талантливой серостью и дальше, и дальше бы презирала за никчемность, недостойную проекта сестры. Вот только я не имел бы об этом никакого представления.
А девочки-Санчес? Ведь я действительно припер своей женитьбой сеньорин к стенке, и голову дам на отсечение, невзлюбила она меня именно после этого. Такие женщины не любят диктата, они сами хозяева себе и поступкам, а тут им указывают, что делать, в ультимативной форме. Да еще какая-то 'серость'. И если до этого отношение ко мне было просто пренебрежительным, то после женитьбы стало ярко негативным, за что теперь и буду платить.
И Санчес... Действительно, я приручил их. И должен за это нести ответственность. Да, я не смогу победить в открытой борьбе, но я не зря прошел через ад похищения, обмена, взгляда бога в магазине, полосы смерти и противостояния. Я доказал, что достоин, и что хочу обучаться в корпусе, причем первое я доказывал другим, второе - самому себе. И я не тот простак-работяга, которого описывала Катарина на лавочке у космонавтов. Я - внук адмирала Веласкеса, и должен, обязан пользоваться тем, что положено мне по праву рождения. Я должен взрывать плотины, а не рыть их лопатой, и совсем недавно это окончательно понял.
А значит... Мне должно быть наплевать, что думает эта женщина. Наплевать, что она делает или не делает. Если у меня не хватит ресурсов сделать что-либо открыто, значит это на самом деле будет вендетта. И в таком случае неплохо поговорить о границах дозволенного с Мишель, моей начальницей и 'человеком, несущим ответственность'.
- Поворачивайте на базу, - произнес я, прерывая девчонок. Все замерли с открытыми ртами.
- А я? - развела руками Марина. - У меня же нет пропуска.
- А ты посидишь с кем-нибудь из девчонок в машине, - отрезал я. - Мы ненадолго, после отвезем тебя домой.
- А может вначале домой?
Я скривился, покачал головой.
- По пробкам? Нет, она успеет уехать. Дворец рядом, а до Боливареса пилять и пилять. А потом обратно. - Рука спустила козырек и вызвала горячую иконку любовницы-начальницы.
- Да, Хуан? - раздалось на том конце почти сразу.
- Привет, ты у себя? - мысленно возликовал я.
* * *
- Мам, нам нужно место, чтобы поработать и кое-что обмозговать, - заявил я самому близкому человеку, когда мы, оставив машину внизу, ввалились всей гурьбой ко мне домой. Марину отвезли - чтоб не мешалась. Да и не нужна она нам для того, что задумали. Для её же пользы.