- Ингрид из Австралии, - 'перевёл' оператор. - Доброволец из далекого Союза. Как тебе здесь, Ингрид?
- Пощьёль нафиг! - искрометно улыбаясь, проговорила австралийка, складывая пальцы буквой 'V'. Видно, русским владеет не так, чтобы, и пользуется этой фразой на все случаи жизни. Затем снова легла и взяла штангу в руки, подняла... И вновь принялась работать на скорости.
- Она до сих пор не привыкла к нашей силе тяжести, - покровительственно усмехнулся оператор. - Хотя на Марсе уже больше двух лет. Никак не поймёт, как это так, вес у тела совсем небольшой, а вот масса точно такая же, как дома.
- ...Fuck!.. - Сеньора что-то повторила на своём языке, явно предназначавшееся Максу.
Смена плана. Другой бункер, по виду - спальное помещение. Ряды коек. Большинство - пустые. Кое где лежат люди, спят мертвецким сном - измот и усталость чувствовались даже по эту сторону визора. Множество кроватей были незастелены, некоторые представляли собой сборище грязи. Видно, они уже никогда не дождутся обитателей.
- Четыреста двадцать девятый день, - тихо продолжал оператор. - Мы держимся.
Камера поехала вправо, высветив человека, стоящего на зелёном коврике на коленях и непрестанно кланяющегося.
- Это Ибрагим. Но его сейчас трогать не будем, он молится. А это Лайнен. - Еще дальше вправо, наезд на светловолосого пухлолицего невысокого парня, развалившегося на койке. Так же изможденного, но улыбающегося до ушей. - Микки, привет! Расскажи что-нибудь?
Парень заговорил. Язык не был мне знаком даже приблизительно, в целом его можно описать, как произвольная и очень-очень быстрая комбинация звуков вроде 'олла-лала-риллаа'. С обилием гласных, в том числе удвоенных.
- Микки называет себя Суомилайнен. Но мы его зовём просто Лайнен.
- Но-о-о! СУОМИлайнен! - возражающее воскликнул парень, но судя по глазам, давно смирился с коверканием, просто воспринимает его как повод проявить эмоции.
- Он прекрасно знает русский, просто притворяется, - пояснил снимающий. - Микки у нас пилот-исстребитель. Ага-ага, вот тут, под землёй, пилот-исстребитель!
- О, ишштеребиттеле! - пропел боец.
- Лайнен, как тебе тут? - окинул рукой вокруг оператор. - Жить можно?
- Жиить можьно! - закивал собеседник. Но сильно хотеть домой. Суоми... - И вновь перешел на свой язык. Видимо, описывал красоты Родины. - Когда всьо это закончитьсья, я приглащьяю всех, кто это видит, к себе домой, в Турку! Будем празднОвать! ПоедИм на озеро...
Смена картинки. Видно, камера включилась случайно. Вид с шлема, заброшенный тёмный тоннель. Слышен гул далёких взрывов, после каждого тоннель качается, иногда сверху осыпается песок и пыль. Мимо бегут люди с оружием, им навстречу несколько человек, женщин, в скафах с логотипом медиков - красным крестом и полумесяцем - тащат раненых.
- Макс, давай сюда! - один из голосов, но сразу видно, запись звука идёт с внутренней линии связи. Вид 'подбежал'.
- Кто?
- Вот этого бери, и вот этого. В барокамеру. Оксанка, больше пены! Больше пены, мать её, не донесём до камеры!
Съемка шла с верхушки шлема, лиц видно не было. Только слышна какая-то возня, женские усердные пыхтения и маты шепотком, как мужские, так и женские.
- Взяли! Этого первого!
- Маш, готовь зажимы. - Та же волна, но явно не здесь, в другом месте.
- Трое операбельных! Иваныч, трое операбельных!
- 'Двухсотые'?
- Двое. ПОКА двое.
- Так, парни! Взяли! Взяли, взяли, я сказал! Потащили!
- Макс, с дороги!
- Господи, сколько их? - А это кажется девушка, почти девочка, прибежавшая вместе с Максом.
- Шесть. Все, кого успели вытащить. Остальных завалило.
- Раскопаем! - чей-то возглас в сердцах.
- 'Таксы'? - А это уже Максов детский голос.
- Хуже, 'кроты'. И за ними трое 'бульдогов' проскочило. Наши там по трём уровням пытаются ловить.
- Так, ну вы работаете, или где? - рык определённо старшего по званию командующего медиками мужчины с грубым прокуренным харизматичным баритоном. Мужчина в возрасте, на слух лет пятьдесят. Тот самый Николай Иванович, майор медслужбы старой республики. Он же 'Дядя Коля', позывной 'Иваныч'..
Надо сказать, оператор не скучал, подбежав, сразу прикрепил к висевшей на плечах конструкции одного раненого, затем с другой стороны - другого. Оба тела были обильно покрыты герметиком - специальной пеной для удержания давления в скафандре. Марс не Венера, там такое можно. Конечно, получается не всегда, и чаще после разгерметизации человека спасти не удаётся... Но по статистике последней войны, пена спасла очень и очень много жизней, почти каждую третью. Или четвёртую.
- Этот - всё. - Тоже мужской голос со стороны.
- Иваныч, барокамера готова! - А это голос женский, как бы издалека.