А ещё Алисия поймала себя на мысли, что не может просчитать мальчишку, не может даже предположить, что он выкинет в следующий момент. И это вызвало в ней волну липкой медленно подступающей к горлу паники.
— Гвардия, получается, тоже виновата? — произнесла она, пытаясь тянуть время.
— А как же! — с воодушевлением продолжил паршивец. — Гвардия завела дело на потерпевшую. За так называемое лжесвидетельство на таких честных и благородных, ни в чём не виновных и порядочных подонков, которые её насиловали. Ай, какая нехорошая девочка! И вместо того, чтоб наказать виновных, выпустила их на свободу. Да, ваше высочество, гвардия — тоже бандиты. Преступники. И полностью заслужили свою участь. Кстати, комиссара, который вёл дело, мы на всякий случай оставили в живых. Подумали, ты обрадуешься.
— Да-да, Хуан, я рада. Сильно рада. — Алисия сжала кулаки — приступ бешенства затопил с новой силой. — А теперь что будешь делать? Требовать конвертоплан на крышу купола и миллион империалов в золоте?
— Фи, ваше высочество! Такая большая девочка, а так пошло мыслите! — ехидно парировал мальчишка. — Нет, конечно. Мы ничего не требуем. Вообще ничего. Справедливость восторжествовала, мой погибший ребёнок отомщён. По крайней мере, со стороны гвардии и этих недоносков из охраны. Так что мы сдаёмся. Да-да, вот прямо сейчас открываем гермозатвор и все панели, и сдаёмся! Заходите!
Тут началось что-то поистине невероятное, непредставимое для бойцов гвардии и её спецподразделения, привыкших к шаблонным действиям при захвате террористами чего бы то ни было. Гермозатвор главного входа захваченного здания поднялся, после открылись створки, а после… Начали подниматься и опускаться атмосферные гермопанели, закрывающие стены. Которые в случае прорыва изолируют это здание от условий внешней среды, а в данный момент делали из него огромную цельную неприступную крепость.
— Ваше высочество! — вскинулся капитан, машинально поднеся руку к уху, в которое шёл звук по его внутренней ведомственной линии. — Ваше высочество, срочно! Преступники передали нам управление системами безопасности здания! Здание управления под нашим полным контролем! Всё — плиты, панели, камеры!..
Алисия усмехнулась.
— Судя по виду, вы чем-то недовольны, капитан?
— Но так не бывает, ваше высочество! — повернул гвардеец к ней ошарашенные глаза.
— Бывает, капитан. Ещё как бывает. Артуро, первую пятёрку внутрь! — отдала она распоряжение по своей внутренней линии. — И сразу готовь вторую и третью! Лиса — всем! Не стрелять! Повторяю, всем группам! В тех, кто не оказывает сопротивление, ни в коем случае не стрелять! Как поняли?
— Дружественного огня нам ещё только не хватало… — устало выдохнула она, отключив микрофон.
Сегодня она уже шла по этим коридорам. Но шла в совершенно другом настроении, пусть и объятая пламенем бешенства. То бешенство совершенно не походило на текущее — их даже сравнивать бессмысленно. Трупы были, но не много. Основную бойню ЭТИ устроили в зале… Да как же его назвать? Помещение, и помещение!
Ветераны. Её спина всё более и более покрывалась холодным потом. Она отгоняла от себя мысли, но это было бесполезно. Ибо реальность оказалась хуже любой фантазии, хуже самого страшного сна — за мальчишку «вписались» ветераны. И Лея в курсе, ибо если бы она была против, никто бы не позволил ИМ сегодня выступить. Без её ведома такая акция была бы невозможна в принципе — пока ещё она сеньор всех присутствующих и позволяющих аккуратно паковать себя девчонок. Гарсия та ещё… Хорошая женщина, но она не пойдёт на настолько откровенную подставу королевской власти. Да и не позволят ей — в этом клоповнике обязательно найдётся желающий добровольно слить о начальнице сокровенную информацию. Получается, Лея опять напортачила, сделав ставку на безумного мальчишку, позволив ему заиграться, а разгребать это дерьмо заставят, как обычно, её, вместе со всеми причитающимися шишками.
И что делать — непонятно. Ветераны не уличные писюхи, их мнение стоит и нужно учитывать. Мальчишка сам по себе теперь не так уж важен, слишком глубокие слои дерьма перевернул.
А вот и он. Лежит, голубчик. Без маски и костюма, мордой в пол, руки на затылке. Она вырвалась из кольца личной охраны, приподняла этого сукиного сына, перевернула и с силой толкнула, отправляя в недолгий полёт. Тот шандарахнулся об пол, попытался встать, но она вновь дёрнула его и рывком — помнит ещё тело старую школу — отправила в полёт на стену. Вновь подъём, а теперь на стол его.
Столешница выдержала. Её же перехватили бойцы личной охраны, нежно, стараясь не переходить некие невидимые рамки, зафиксировав. Мальчишку при этом оттащили в сторону, от греха подальше, и застегнули сзади магнитные браслеты.