Для этого я убиваю ВСЕХ сотрудников ТЦ. Разом и на рабочем месте, как акт террора, а не мести. Ты знаешь, что я — проект твоей нелюбимой сестры, который ты презираешь, ты не могла пройти мимо и не сунуть сюда мордочку. И ты сунула. И дверь курятника захлопнулась. Далее, клюнув, ты попыталась взять ситуацию под личный контроль и попыталась штурмовать Берлогу. Я знал, что ты попытаешься это сделать, у тебя больше нет точек давления, потому перенёс командный центр в другое место, а в Берлоге засели Дэн и Ктулху. Они сами вызвались. Связь шла через этот объект, ты не могла догадаться о втором центре, а теперь это уже не важно. Если я проиграю — я проиграю, если выиграю — ты будешь до конца вендетты вне игры.
— Продолжай. — Алиса довольно ухмыльнулась — мальчишка её приятно удивил. Неужели она его всё это время настолько недооценивала?
— Продолжаю, — кивнул он. — Ты — та ещё стерва. И терпеть не можешь, когда тебе бросают вызовы. А значит, чтоб заинтересовать тебя, чтоб заманить в курятник поглубже, окончательно, я должен был бросить его тебе.
И я бросил, уничтожив управление гвардии и казнив виновных гвардейцев.
— И не только виновных, — добавила она.
— Косвенно — виновны они все! — поднял паршивец палец вверх. — Так что я не раскаиваюсь. Ты бросила Берлогу и вернулась сюда — теперь я не просто бандит. Я преступник и террорист, посягнувший на святое — на жизнь представителей силовых структур. И ты тем более не можешь оставить дело на самотёк.
— Сейчас ты заберёшь меня, — нагло ухмыльнулся этот недооцененный ею юноша. — К себе, в управление. И повезёшь на своей машине. Потому, что никому не доверяешь — кстати, правильно делаешь. Но, о ужас, до управления ты меня не довезёшь. Ты остановишься на полдороги и выпустишь меня, такого всего опасного и преступного. Уж поверь, я знаю, что говорю.
— Хуан, нападение на мой кортеж… Это серьёзное преступление, — улыбалась она, пытаясь скрыть излишнюю иронию. Нет, всё-таки он её разочаровал. — Это даже более серьёзное преступление, чем зачистка здания гвардии. Я ведь особа королевской крови.
— А как насчёт инсценировки нападения? — сощурился наглец. — Ты, дабы отмазать меня, инсценировала нападение на себя со стороны неких «неизвестных», и отпустила под предлогом того, что не хочешь, чтобы гибли твои люди.
— Нахал! — Она весело рассмеялась. — Да, с фантазией у тебя по-прежнему туго. Даром что сказочник.
— Не веришь. — Мальчишка нагло и покровительственно вздохнул. — Жаль. Нет, ты на самом деле не веришь, что мы будем стрелять в твоих людей? После сегодняшнего? — вскинулся он.
По спине Алисы снова поползли мурашки. Она его не контролирует! Не может просчитать! Может он или нет? Способен или не очень?
Она не могла понять, что чувствует. Не могла понять и голос интуиции. И это выбивало из колеи.
— Хуан, безопасность тебе ничего не сделала, в отличие от гвардейцев, — попыталась прощупать она Хуана.
— Тётушка, ты слила мне Торетто, — снова парировал он. — Я убил его не по правилам, не по инструкции. Я должен был убедиться, что он отморозок, и только после его зачистить. Но я убил просто так. «Папа! Мы с Хорхе очень-очень сильно тебя любим! Возвращайся домой, поскорее!..» — процитировал я слова, навечно врезавшиеся в память. Девочка и огромная собака. — Вы учили меня убивать, Лиса. Просто убивать, без разбора на правых, виноватых и иже с ним. А я хороший ученик.
Он изобразил маску киношного злодея… Но она не могла понять, маска это или нет.
— Мою девочку изнасиловали, — продолжил он похоронным тоном, но при этом наполненным сталью решимости идти до конца голосом. — Беременную девочку. Компанией. Которую не защитил твой департамент. После чего она потеряла ребёнка. Моего сына. Которого я ждал и уже заранее полюбил. Подумай, принцесса, буду я убивать твоих людей или нет? — Он зло сверкнул глазами. — Или всё же тебе стоит меня отпустить, когда будешь стоять под дулами рельсовок и гауссовок?
— Хуан, если я тебя отпущу под дулами… Я это сделаю под дулами. Под угрозой, — попробовала зайти она с другой стороны. — И это я не говорю о том, что у тебя получится на меня напасть. Где ты собираешься устраивать засаду? У управления? По дороге? Где именно, если я, предупреждённая тобой, могу просто изменить маршрут движения?
Хуан жидко рассмеялся.
— Тётушка-тётушка! Я — государственный преступник. Ты — моя родственница, и десятки людей под присягой это подтвердят.
— Общий канал? Вот стервец! — Она снова попыталась рассмеяться, но вышло плохо. — Я знала, что тебе нужны свидетели.
— Да, это было на виду, тётушка. Так вот, кто тебе поверит, что ты это сделала на самом деле под угрозой жизни своих людей, а не сама организовала нападение на любимую себя? Если подать прессе информацию в нужном ключе, журнашлюхи не оставят от тебя камня на камне. Королева, даже если захочет, вряд ли сможет остаться в стороне. Она будет вынуждена тебя арестовать, хотя бы на пару суток, для выяснения. Посадить под домашний арест… Ну, я не знаю, что она там придумает.