Она почувствовала дрожь в руках, но теперь эта дрожь означала не страх, а ярость. ОНИ!!! ПОСМЕЛИ!!! УБИТЬ!!! ЕЁ!!! ПОДРУГУ!!!
Это длилось ровно полсекунды, но в замедленном восприятии показалось вечностью. Она снова активировала связь и отдала приказ суровым решительным голосом:
— Всем! Планы меняются! Начинаем. Группы один и два, цель в двухстах метрах, начинайте сближение.
— Есть!
— Есть!
— Кондор-один, пошёл! Кондор-два, пошёл! Цель подсветила!
Она отметила она красным цель для МПД — того самого ухмыляющегося упыря, а затем его напарника, ударившего её подругу. А заодно и всех, кто был рядом.
— Внимание, тиши…! — пошла команда, и Катарина мгновенно отключила ту электронику, которая подвержена удару, в частности, связь. Секунда… Есть, включить назад.
— Рассвет-один, Кондор-один задачу выполнил. — Катарина по мигнувшей аппаратуре в машине это уже поняла.
— Принято, Кондор-один. Начинайте свободную охоту. Группы Альфа, Бета и Гамма, цели подсветила.
— Есть!
— Есть!
— Принято! — начали поступать доклады команд с деструкторами.
— Завеса-один и завеса-два, вашу цель подсветила, можете действовать, — пальцы её закрасили бледно жёлтым туманом расположение машин гвардии и оцепления.
— Есть!
— Принято! — отчитались группы, ответственные за «спецэффекты».
— Группы один и два, работайте по готовности.
— Есть!.. — начали отвечать девчонки основных команд…
…На Катарину же навалилась пустота. Нет, она чувствовала всё, что происходит, принимала решения, продолжала вести руководство операцией. Видела, как в пух и прах МПД-шки разносят ступени крыльца перед шлюзом. Как взлетают в воздух крайние к кортежу машины гвардейцев, отсекая их от зоны обстрела, а в само скопление бойцов в жёлто-голубом летят дымовые шашки. Вот и славно — те, у кого сгорела электроника, мгновенно ослепли и должны отступить, дав им время. Видела, как над кортежем взорвалась вторая ЭМИ-бомба, меньшей мощности, но направленного действия, дожигая то, что с первого раза не получилось. Нет, она не питала иллюзий — лёгкие скафы безопасников выдержат, система прицеливания и координации боя останется работать. Но им нужно было ошеломление, нужна была паника, и её они получили.
Трели гауссовок в руках девчонок, выпрыгивающих из машин. Звуки покрывающихся отверстиями броневиков. Распростёртые тела и на крыльце и у машин, а на крыльце ещё и кровавые ошмётки.
— Кондор-один сбит, — услышала она где-то далеко, но уже и сама видела — по погасшей иконке.
— Кондор-два — фатальные повреждения, пикирую на цель.
Взрыв. Но не бомба — загорелось органическое топливо дрона, упавшего на успевших сориентироваться и открывших огонь бойцов департамента. Обгорелые скафы. Кого-то ударом раздавило, расплющило… Но откат придёт потом.
— Лежать, уроды!
— Никому не двигаться! — Это основные группы десантировались и начали наводить порядки, тыкая мордой в землю всех, кого могли, обездвиживая огнём по конечностям остальных. И не только по конечностям.
— Всем лежать! Оружие на землю! Повторяю, оружие на землю и никто не пострадает!
— Поехали! — связалась она с водителем. — К головной машине! — И её тут же откинуло вбок от резкого старта «Эспаньолы».
Когда она вышла из салона, всё было кончено.
— Двое «двухсотых», трое «трёхсотых», — отчиталась командир группы-два.
— Двое «трёхсотых», — а это группа-один. Девчонки… Что же вы, девчонки! Ей хотелось выть, хотелось плакать и лезть на стенку. Но она шла, каменно спокойная, игнорируя лезущий в рот и нос едкий дым от завесы. Скоро он начнёт рассеиваться — надо спешить.
Под ногами, справа, слева — со всех сторон лежали тела. Какие-то мёртвые, какие-то живые. Много тел. Ошмёток не было — Кондоры повеселились только на крыльце, на открытом пространстве, где не могли пострадать пленные девчонки и посторонние.
А вот и она, Лиса-Алиса, собственной персоной. Хватило ума не дёргаться и не геройствоать. Как Катарина узнала значительно позже, жертв могло быть ещё больше. Её высочество после ошеломления, вызванного появлением под куполом МПД, приказала прекратить огонь и лечь на землю. Сама. Те, в кого врезался второй дрон, просто не послушались её приказа. А может в горячке боя не услышали — теперь этого никто не скажет. Но в тот момент она этого не знала. Подняла её расфуфыренное тело за шкварник, как настоящую лису, с силой швырнула в борт «либертадора».
— Что ж ты делаешь, сука?
Судя по выражению глаз, в себя её высочество пришла не окончательно.
— Люк! — произнесла она, и девчонки группы-один прицепили автозахваты. Команда на отстрел, все закрыли глаза.