— Минимум три с каждой точки проникновения. Тогда получится огорошить, — срезюмировала Оливия, набросав в уме свои расчеты. Все согласно закивали.
— Это будет после наркообъектов? — спросил кто-то из девчонок.
— Да. Пока будем крушить собственность бандеры, пройдёт суд над Марио…
— Суд? Над Марио? — Я удивил даже милашку Паулу, которая меньше всех в моём присутствии склонна удивляться, ибо знает меня как облупленного. — Ты не говорил.
— А должен? — улыбнулся я. — Я обещал суд — вот он его и получит. — Вернулся к повествованию:
— Итак, мы начнем громить наркообъекты в момент начала суда над Марио. Не думаю, что суд затянется, но какое-то время нам это даст. Затем стягиваем ВСЕ силы к дому Диуша. Даём ему спокойно въехать внутрь, после чего закладываем бомбы и начинаем штурм. Сам Диуш при этом, желательно, конечно же, должен остаться жив — у меня к нему ряд вопросов. Это самый скользкий этап плана, здесь могут быть потери, и мне трудно оценить, какие. Парни нас прикрывают, на всякий случай обрубив хефе всю связь с внешним миром. — Майк кивнул. Если у кого вопросы, замечания, если кто-то не хочет так рисковать — говорите. Я пойму.
Не желающих отступиться не было. И оглядев всех, Анариэль констатировала:
— Пойдут все, Хуан. А план придумаем — мы ж для этого собрались. Но… — Она нахмурилась, замялась. — Хуан, мне кажется, или ты что-то недоговариваешь? ОЧЕНЬ недоговариваешь?
— Давай я? — взяла слово Васильева, разваливаясь в своём кресле. Анна согласно подняла руки. — Хуан, я не дам деструкторы, раз. Где ты возьмёшь взрывчатку, два. Может подкинет сеньор Серхио… Наверняка подкинет, но ни он, ни сама королева не подпустят тебя близко к миниядерным установкам. Это нечто за пределом. Это три. Как и деструкторы. Далее, по моим подсчетам, мы передали тебе около ста десяти винтовок. Немало, должно хватить на всех, особенно, если и тут поможет его превосходительство. Но если ты собрался давать оружие таинственным «союзникам», да всяким «друзьям»… А ты собрался давать, ибо винтовки Гаусса, при всём моём неуважении к венерианской системе правопорядка, на каждом переулке не валяются, а для работы на территории эскадрона другое оружие… Мягко говоря не подойдёт. Четыре. Четыре нестыковки, Хуан! Ты ничего не перепутал, или полощешь нам мозги?
Она помолчала, выдержав театральную паузу, чтобы все окружающие девчонки прониклись.
— Все эти нарколаборатории, журналисты… Может мы зря сюда пришли? Подойти, когда ты придёшь в себя и будешь адекватен?
— Да, кстати, хочешь сделать мощный репортаж о марсианской войне? — как ни в чём не бывало обернулся я к Инесс. — Взять интервью у бойца противников нынешней власти? В частности у человека, ранившего в своё время господина Ноговицина. Ну, помнишь, выстрел снайпера году в… — Я нахмурился. — К своему стыду, не помню точно год, но сеньор Ноговицын тогда пару месяцев был «выключен» из политической жизни. Хотя даже его ранение на ход боёв на том этапе не повлияло. — А теперь уперся глазами в глаза Васильевой.
— Было бы неплохо, — просекла ситуацию и подыграла мне Лоран. — Обычно вся информация в СМИ идёт с позиции победителей, ибо кому, как не им, писать историю? Думаю, альтернативный взгляд наделает в информационном пространстве достаточно шуму. А ты знаешь этого снайпера?
— Да, он сейчас на Венере, — кивнул я, не отрывая глаз от зрачков Васильевой, не смеющей на такой выпад и на такие перспективы шелохнуться. Я улыбнулся первый:
— Видишь, я выполняю обещание!
Наконец, разорвал зрительный контакт. Светлячок вздохнула с облегчением. Я же продолжил нагнетать:
— Света, я адекватен. И если что-то говорю — то знаю, что. Просто рассказывать кому бы то ни было свои секреты раньше времени не буду — я уже говорил, не любитель использования свинца. Ты же, если не хочешь участвовать или боишься — можешь катиться к чёртовой бабушке, и это я тоже уже говорил.
— Хуан, мы поставили тебе сто-сто десять винтовок! — тяжело вздохнула та, но уняла гордыню, решив договариваться, а не устраивать концерты. Хотя я бы на её месте развернулся и ушел, высказав пару ласковых эпитетов в адрес некого скверного типа. — Мы пошли на колоссальные нарушения. Сирена и Мишель убьют нас, если хоть часть этой пирамиды всплывёт и получит огласку. И имеем право знать, какого черта тут творится. — Её глаза, наконец, запылали злостью — ещё чуть-чуть, и убила бы.
— Какого черта? — Я натужно рассмеялся. Заодно отметив, что абсолютно все девчонки, даже более информированные «гномики» и «пятнашки», превратились в слух. — Такого чёрта, Светуль, что мне никуда не сдалось ваше оружие, ни в какое место. Которое вы «с нарушениями» мне передали. Оружие — это ваша плата, ваш пропуск на участие в операции. Знак, что вы готовы сотрудничать. Больше скажу, во избежание оно до конца операции останется в Северном Боливаресе, куда вы его и привозили. На вас и вашу благосклонность я изначально не рассчитывал, зная ваши понты и гордыню. Либо вы — мои бойцы, и будете подчиняться мне, в соответствии с планом, который выработаем ВМЕСТЕ, либо вставайте и уходите. Я это уже говорил, скажу и ещё раз, если потребуется. А знать… Извини, всё узнаешь, но в своё время.