Руки потели. И было от чего. Хуан, эта зараза, отправил на дело именно её, хотя его напарница, стреляющая не хуже, выражала бодрое желание сделать это самой, испытывая к ней, Свете, чувство глубокой профессиональной ревности. Но этот гадёныш с большим членом (судя по количеству баб вокруг него и втресканных в него же Изабеллы и Фрейе, что бесило больше всего) должен прощупать её, заодно наладив более тесные для общения мосты. Ибо ничто так не сближает, как общее дело.
Они присматриваются друг к другу, и их движения взаимны — если он хочет убедиться в её крутости, то ей как раз и надо в оной его убедить. Чтобы иметь преференции на последующих переговорах, а она чувствовала, им предстоит общаться много и часто. Он должен уважать её, как профи, а как он будет уважать ту, кто, имея легендарную славу, промахнётся, словно последняя лохушка?
Света поёжилась. А промахнуться можно. Угол атаки с этого чердачного окна такой, что за данное дело мало кто возьмётся. Она и существует, эта позиция, только потому, что служба безопасности цели считает, что подобный выстрел невозможен в принципе. И только это даёт им шанс убрать клиента быстро и в поставленный срок. Да и расстояние тут немаленькое, и это слабо сказано. Что с другой стороны и неплохо — она успеет слинять. Но только если попадёт. В общем, думать есть над чем. И она думала.
— «Девять-прима» — «Рассвет-1», — вздрогнула она от голоса, раздавшегося непосредственно в ушах. Голос Катарины-Ласточки, куратора Хуана, ответственного за операцию… За всю эту операцию. У неё что-то вроде командировки, должность наблюдающего от имени и королевы, и Мишель одновременно. Антипатий к Ласточке Света не испытывала, но эта шельма заставляла относиться к себе с опаской, быть в беседах предельно серьёзной.
— Слушаю, «Рассвет-1», — активировала Света связь.
— Едут. Готовность — полторы минуты.
— Есть, готовность полторы минуты, отозвалась она.
Всё, теперь мысли вон. Есть только она, винтовка, как продолжение тела, и цель в окуляре. Которую надо уничтожить потому, что она цель, и точка. Есть, а вот и они, голубчики — боковым зрением увидела приближающийся к офисному зданию кортеж — три черных глянцевых «либертадора». Почувствовала, а не увидела, как из первой и третьей машины посыпались охранники, беря периметр входа в здание под контроль. Как открылся люк центральной машины, и из него вылез… Цель. Ей было всё равно, кто он. Преступник, скрывающийся от коллег по цеху на территории Боливареса, под защитой её капитана. Крупный бизнесмен, замешанный в сделках с бандитами. В данный же момент имело значение только то, что это невысокий лысоватый мужчина в сером дорогом пиджаке с чемоданчиком в руке. Перекрестье пыталось лечь на лысину, но не получалось — охрана вела клиента грамотно, закрывая его со всех сторон телами, а убивать кого-то кроме Цели было нельзя. Она поводила винтовкой, затаив дыхание — нет, окон нет. Ребята профи.
Вот Цель направился в сторону входа в здание. Маленький, слишком маленький! Здоровенные амбалы возвышались над ним, полностью закрывая. Но вот, наконец, лестница. Ступеньки…
…Выдох, задержка дыхания. Мир замер, краски потухли — ускорение сознания — великая вещь! Клиент, винтовка и палец на спуске, и мерно бьющееся сердце — всё остальное перестало иметь значение. Как же долго она не испытывала этих ощущений!..
«Два и четыре! Два и четыре!» — кровью стучало в её мозгу. «Же» Венеры больше в два и четыре десятых, почти в два с половиной раза! Это была главная проблема для маленького светлячка внутри неё. Светлячок привык стрелять при других параметрах окружающей среды, и все тренировки на этой планете не могли заменить ей силу инерции чувств этого маленького создания. «Два и четыре!..» — стучало в голове всё громче и громче.