— Хуан? — позвал «хитрый чёрт», видя, что я «выпал в осадок».
— А? — Я встрепенулся.
— Я говорю, у меня несколько условий. Первое — ты не уничтожаешь Северный Боливарес.
— Не понял? — нахмурился я, но наткнулся на ледяную усмешку.
— Можешь казнить Карлоса, Нино и всех, кто причастен к делу твоей девочки. Выберешь сам, кого именно, хоть всю верхушку. Эскадрон же боливианос, как структура, должен остаться функционировать. Это окончательное условие и не обсуждается.
— Настолько стратегически важный регион? — хмыкнул я.
— Настолько, — кивнул он в ответ. — Я не собираюсь налаживать там жизнь заново на пепелище.
— А Новая Аргентина?
Он скривился — видно, затронул больную тему.
— Жаль, но придётся отдать её Саргасу. Или Акруксу. Сами поделят. Потому этот район можешь громить под ноль, а «личный состав» банды… — Он усмехнулся с этого слова. — А «личный состав» вырезать хоть полностью. Мои люди помогут как с определением свой-чужой, так и со списками. Думаю, в оставшееся до вендетты время тебе стоит продумать, как создать на базе этого немаленького района голографический интерфейс — так будет лучше для координации и слежения.
— Подумаю, — кивнул я, ликуя внутри. Идея насчет интерфейса пришла в голову одной из первых, благодаря чему Солёный и его парни с созданием оного почти закончили. — Еще условия?
— Да. Пепе Толстый Бочонок должен умереть. В любом случае, при любых переменных. Никакой пощады, никаких уступок иным силам, никаких закулисных договоренностей. Даже если тебе прикажут оставить его в живых, ты должен грохнуть его сам, вопреки.
Я нахмурился, но хмурился не долго. Нет, Феррейра тут не при чем. Выродок Октавио связан с Пепе, но дон Виктор к этим делам не имеет отношения. Ему просто ОЧЕНЬ нужно, чтобы его конкурент был мёртв, во что бы то ни стало. Я помнил Пепе преотлично — страшный тип! Мурашки по коже от его взгляда маршируют до сих пор!
— Он будет мёртв, обещаю, — согласно кивнул я, бросив косой взгляд на делающую вид, что её нет, Кассандру. — И это не обсуждается. Ни с кем не обсуждается, — спешно добавил, видя, как сеньоры попасмурнели.
Лица моих… Теперь уже компаньонов вначале фразы напряглись, но быстро расслабились. Поверили. Или прочли решимость по лицу? Я ведь очень эмоционален, и не считаю нужным сдерживаться, когда дело касается некоторых вещей.
— У меня тоже есть условие. Или просьба? — задал я вопрос, обращаясь к самому себе. — Не знаю, как сформулировать, что это, но без данной вещи моя вендетта невозможна. Вы должны помочь мне, ибо только вы помочь и можете…
— Мы не знаем, где Карлос Кастилио, — покачал головой командор Эсперанса. — Ты ведь о нём хотел спросить?
— Да, — был вынужден согласиться я. — Но как вы…
— Это просчитывалось. — Сеньор Виктор вытащил из портсигара свой ядовитый никотиновый снаряд, отрезал ножичком, встроенным в зажигалку, кончик, подкурил. — На самом деле Маурисио молчал, так долго не выходил на связь, потому, что всё это время мы его искали. И твоё представление с цветами не имело особого смысла — мы и так были в процессе. Хотя, буду честен, до последнего считал, что ты в итоге обратишься ко мне.
Оба сеньора расплылись в лучезарных улыбках. Улыбнулся и я.
— Я думал об этом. Но всё-таки решил, что вы последний человек, которого я хочу видеть. — Я поймал себя на мысли, что говорю эти слова совершенно спокойно. Там, в его подвале, до обмена на Бенито, эмоции просто захлёстывали. И даже когда шел в школу бороться с Адриано, и Бенито, и сам сеньор Виктор, вызывали смесь отторжения с омерзением. Теперь же я видел и чувствовал перед собой… Делового партнёра. Да, человека неположительного, и очень опасного, но лишь инструмент для достижения своей цели. То есть ровно так, как и он видел меня.
— Эмоции, эмоции, мой юный друг! — отсалютовал хефе сигарой. — Наш главный враг в первую, самую лучшую часть нашей жизни. Впрочем, наверное, потому она и лучшая? Не находишь, Маурисио?
— Истинно так, Виктор. Истинно так… — потянул команданте.
— Вижу, ты учишься, допускаешь всё меньше и меньше ошибок. И когда-нибудь станешь настоящим львом, — продолжил он. — Все с чего-то начинают. Карлос… — Он втянул, а затем выпустил струю дыма. — Кастилио сбежал, почувствовав, что его приготовили на заклание. Но сбежал не сам — у него одного этого бы просто не получилось. Ему помог Нино, капитан боливианос, который тоже по уши в дерьме и ищет способы из него вылезти. Дурачок Кастилио, конечно, подумал, что тот помогает ему, как своему человеку — дескать, хороший начальник должен заботиться о своих людях…