— Логика есть, — согласилась она. — Но я ждала тебя… — Замялась. — Скажем так, для другого разговора. Личного. Что-то мне подсказывает, если он не состоится сейчас — не состоится уже никогда. Как ты говоришь, «не лягут карты».
Что, неужели откроет тайну моего появления? Что-то внутри меня радостно, предвкушающее съёжилось…
…Да нет, вряд ли, — одёрнул я сам себя. — Хотела бы — давно поговорила, не выжидая никаких особых моментов. Тут что-то другое.
Я осмотрелся — в гостях у Железной Сеньоры был впервые. Кабинет… Как кабинет. Что-то вроде кабинета Катарины по размерам и функционалу, только створки мощнее. Вдоль стен — бесчисленные шкафы с документацией. Стол и кресла — офисный стандарт, никакой показной роскоши. Терминал мощный, оснащенный всеми возможными средствами связи, но у Мишель не хуже. А вот кухонная панель в углу… Подозреваю, хозяйка этого помещения давным-давно забыла к ней дорогу. Даже с поправкой на то, что по роду деятельности бывает тут нечасто.
Спартанка. Неприхотливая, непритязательная. Всю свою жизнь положившая служению сеньору-подруге-любовнице, отказавшаяся ради этого от всех благ и достижений цивилизации, а так же от нормальной семьи и друзей. При всём обилии розовых отношений в корпусе, они рассматриваются как нечто дополнительное, лишь выгодно оттеняющее или временно заменяющее «основные блюда»; любовь до гробовой доски между представительницами одного пола здесь встречается очень редко, единичные случаи, и сеньора Гарсия как раз такой, очень-очень редкий случай. Мне было её жалко, несмотря на то, что понимал, она сама сделала свой выбор и вряд ли раскаивается.
— Но я же здесь! И карты легли как надо, — воскликнул я и вновь улыбнулся, заканчивая осмотр помещения. Главные выводы сделал благодаря не визуальной картинке — всё увиденное было ожидаемо; главное для меня — то, что прочувствовал с помощью иных, недоступных обычному человеку в нормальном состоянии ощущений. Энергетика помещения, назовём её так. Она может очень много сказать, передать образ, слепок хозяина места — чем живёт, как настроен и вообще кто такой изнутри. Но как правило, этот образ очень трудно описать. Вот и я при всём богатстве палитры ощущений мог выделить лишь несколько элементов, которые ни в коем случае не давали полной картины. Одиночество. Сосредоточенность, педантичная упорядоченность. Вера в долг и стремление исполнять его во что бы то ни стало. И теплота внутри, закрытая, маскируемая, но не похороненная под показной жестокостью. Что-то сродни этой теплоты сеньора испытывала… И в отношении меня. Испытывала всегда, просто тщательно свои чувства скрывала. Сейчас же я поднялся в её глазах до ранга «своего», и она сбросила маски. Признаюсь, это самое неожиданное и удивительное открытие всех последних дней и недель — ради него одного уже стоило прийти сюда сегодня.
— Итак, чтобы не говорить «о погоде в Каракасе», предлагаю выложить карты на стол, — начала раунд сеньора. — Я обещаю тебе полную всестороннюю поддержку на всех фронтах, где смогу помочь, взамен ты рассказываешь мне всю-всю правду, ничего не скрывая, какая бы нелицеприятная она ни оказалась.
— И вы позволите мне делать то… С чем не до конца будете согласны? — сощурился я. Сеньора Гарсия кивнула.
— Да, позволю. Но повторюсь, только если ты расскажешь мне ВСЁ!!! — выделила она это слово, сделав страшные глаза. — Если ты меня обманешь… Клянусь, я сама прекращу этот балаган. После чего придушу тебя вот этими руками. И даже Лея мне не помешает. Искренность требует взаимности, и сейчас я предлагаю перейти в режим полного, абсолютного доверия.
— Которое тоже должно быть взаимно. М-да, — потянул я.
— Это мои условия, — развела она руками, понимая, что я соглашусь — а куда деваться? — Я не стану помогать, не ударю палец о палец, если не буду считать тебя СВОИМ. Риски огромны, и либо «да» — и до самого конца «да», либо «нет»… Но тогда нам лучше закончить разговор сейчас. Мишель спит и видит тебя под своей опекой, ты ничего не потеряешь, если развернешься и уйдёшь.
«Угу, кроме перспектив. Зачем королеве человек Мишель, когда она хочет считать меня своей игрушкой?»
Я задумался, и думал долго. В принципе, идя сюда, знал, что она скажет. Догадывался. И даже понимал мотивы. И всё давно решил. Просто что-то настораживало, останавливало. Она не добрая тётушка, какой может на первый взгляд показаться. Это она ускорила роботов на моём вступительном испытании, подвергнув реальному риску. И сейчас, если будет нужно, спокойно выстрелит в спину, несмотря на теплоту и симпатию. Просто её интересы тесно переплелись с моими, мы движемся в одном направлении… И всё.