Сеньора Гарсия покровительственно покачала головой (это тоже почувствовал):
— Это она думает, что приходит за вдохновением. Набраться сил и уверенности в себе, чтобы принять сложное решение. На самом деле, идя сюда, она уже приняла его. Сама для себя, глубоко внутри. А здесь, стоя и смотря на город, лишь убеждает себя, что поступает правильно. Это место не для принятия решений, Хуан. Это нечто гораздо более важное и сакральное. Потому я и пустила тебя сюда, под свою ответственность, едва услышала просьбу. Тебе нужно оправдать себя, убедить в правильности своего решения, а в твоем возрасте и с твоим опытом это сложно.
— Спасибо, сеньора, — вырвалось у меня. — Можно я ещё немного постою?
— Конечно. Буду ждать в лифте.
Послышались шаги — главная наказующая планеты неспешно удалилась. Я же остался.
Жизнь… Она никогда не заканчивается и постоянно меняется, подчиняясь лишь одному закону — закону бесконечности. И самые мудрые из нас попадают в те же ловушки, наступают на те же грабли, что и зелёные юнцы. Да, мудрые справляются лучше юнцов, потому, что УМЕЮТ находить решения в трудных ситуациях, знают алгоритм процесса и правильно настраиваются. Но полностью предвидеть и не попасть впросак… Это за гранью законов мироздания.
Королева кое-что умеет, кое-чему научилась. Я — пока ещё зелёный безусый юнец, которому лишь предстоит сдать первый серьёзный в жизни экзамен на власть. А потому, как и королева Лея, буду стоять и впитывать в себя расстилающийся внизу город, пытаясь проникнуться моментом и ощутить груз, ложащийся на плечи. Тот, который не должен дать мне совершить ошибку, не должен дать мне быть легкомысленным. Я могу ЗНАТЬ, как действовать, и знаю… Но куда важнее не знать, а ЧУВСТВОВАТЬ, понять своё место и как надо себя вести, и этому сегодня предстоит научиться.
ЧАСТЬ IV. ОХОТНИК
Глава 20. Охота на Лису (часть 1)
Suum cuique[3]
— Кто там?
— Сеньор, корпус королевских телохранителей.
Пауза. Во время которой клиент, очевидно, раздумывал относительно алгоритма дальнейших своих действий. Насчёт которых они не переживали — убежать сеньор не сможет, помощь прийти не успеет, малолетних детей дома нет — лишь двенадцатилетняя дочь, девочка достаточно большая, чтобы пережить то, что переживёт. За квартирой ведётся наблюдение — они знают о происходящем абсолютно всё.
Да, они явились к этому человеку домой. Втроём. Одетые не по форме, но с «ксивой». И Хуан сказал свой статус не скрывать, несмотря на возможные последствия. А в данный момент они слушались Хуана, даже если его приказы будут нарушать инструкции и подписки. А что будут — никто изначально не сомневался. Ибо то, что его поддерживает королева, очевидно даже самому слепому и самому тупому в пределах дворцовых стен, несмотря на то, что всё, что делает, он делает без помощи её административного ресурса. И они не одни. Сегодня на дежурство вышла та же смена, что и в злополучный день нападения на Санчес, и в составе смены три замены; то есть три человека, бывших тогда в торговом центре, косвенно виновных в гибели ребёнка Хуана (и в какой-то степени внука королевы) сегодня остались дома. А значит одновременно с ними где-то сейчас работает ещё две бригады. Причем состав бригад им неизвестен, да и не интересен.
Им не повезло — они не выходники. Выходников Хуан в полном составе допустил до основной фазы операции и на мелочи разменивать оказался. Но им позволили поучаствовать хотя бы в этом — ликвидации одного из виновных. После которой, ликвидации, вернутся во дворец и продолжат службу — они хранители девятого оперативного соединения, и здесь только потому, что Хуан попросил Лану о кадровом содействии. Её младшее высочество до обеда будет находиться во дворце, во всяком случае, Лана в этом уверена, потому выделила для веселья на несколько часов восемь человек, всю «группу-два». Да-да, восемь, не три — исполнители в любой продуманной операции хоть и самые подготовленные сотрудники, но далеко не самые многочисленные. Конкретно в этом деле исполнителей, кто войдёт в квартиру, будет двое — одна из их троицы останется на площадке, мало ли что. Два человека сидят внизу, в ожидающей машине — подстраховка. И ещё трое — резерв, в совершенно посторонней «незасвеченной» машине на случай, если понадобится «рвать когти» от гвардии. И уход от гвардии — главный, самый опасный пункт в том, что им предстоит.