«Спущенный» Хуаном план отступления девочкам понравился. Был очень хорошо проработан, отличался чёткостью и… Оригинальностью. Сколько лет они в корпусе, сколько прошли учений и боевых выходов в город, но подобное нешаблонное мышление казалось бы стандартных вещей видели впервые. Понятно, что Хуан — не сеньорины офицеры, собаку съевшие на специальных операциях, у которых выработался определённый шаблонный алгоритм действий. Но у него есть советники и куратор, прошедшие школу корпуса, которые обязаны его учить, а значит, передавать собственные наработки. Но нет, план не был похож ни на что, с чем они встречались и работали, не подразумевал задействование каких бы то ни было официальных служб и каналов, и при этом был совершенно реальным, исполнимым. Кто будет «зачищать» двоих других «клиентов» девочкам на самом деле не было интересно — народу для этого хватает. Однако что написано в планах к отступлению тех групп, посмотрели бы с удовольствием истинных ценителей.
Дверь открылась. Обычная металлическая обитая дверь, не атмосферная створка — гермозатвор здесь один на весь подъезд. Если бы клиент решил не открывать, попытался бы отсидеться в квартире, вступал бы в действие план «Б» — в машине внизу есть взрывчатка, шашка направленного действия. Нет, не Хуан, Лана дала — она на короткой ноге с первым арсеналом, и с собой возит такие «печеньки»… Закачаешься! И ей позволяют, вот что удивительно! Бергер не позволяют, Анариэль — тем более, а ей…
— Чем могу помочь? — нахмуренно спросил клиент.
— Пабло, не надо! — раздался женский голос сзади него.
— Отстань! — отмахнулся показавшийся в проёме человек — мужичок лет сорока — сорока пяти брутальной внешности, явно прошедший полный армейский контракт, с испуганно бегающими глазками. — Вы хотите спросить насчёт того случая, да?
— А вы догадливый, — ответила одна из королевских демонов, носящих по недоразумению имя своей противоположности.
— Слушаю? — ещё больше напрягся он, продолжая стоять на одном месте, не впуская их в дом, но и не выходя на площадку.
— Скажите, вы находились в тот вечер на третьем этаже, — начала старшая группы. — Вы не могли помешать бандитам, равно как молчаливо посодействовать, струсив и оставшись в стороне. Но вы слышали по рации всё, что происходило, а значит…
— Я не желаю это обсуждать! — отрезал тип и быстро-быстро, словно мог этим действием обогнать собственную совесть, захлопнул дверь. — Проваливайте! — донесся его сильно-сильно приглушенный рык.
Трое ангелочков несколько долгих секунд смотрели на металл входного проёма, после чего старшая группы бегло бросила стоящей справа напарнице:
— Блан «Б». Беги.
Та кивнула и тут же помчалась назад, по лестнице вниз.
— И не стойте под дверью — вызову гвардию! — произнёс голос клиента, уже через домофон.
Девочки не ответили. Он отказался разговаривать, а значит, разговоры бессмысленны. Они получили чёткие инструкции от Хуана, что и как надо сделать, что и как спрашивать, и самое сложное, более того, непостижимое в работе ангела — им следовало САМИМ принять решение о дальнейших действиях. Вилка раздумий, которую они, привыкшие к чётким приказам, подсознательно боялись. И эта вилка, спасибо самому клиенту, благополучно пройдена — он сам подписал себе смертный приговор.
— «Рассвет-один» — «девять-шесть-два». Клиент от разговора отказался. В грубой форме.
— Поняла, «девять-шесть-два», — ответил голос Ласточки всем троим, прямо в уши. Не троим, восьмерым, само собой. — Действуйте.
— Есть, действовать!
— Что вы там задумали? Всё, я вызываю гвардию!
Как выяснилось позже, когда сверяли операцию по секундам, гвардию он вызвал, когда увидел, как девочки минируют дверь. Надо отдать должное мужику, не растерялся и сделал куда больше, чем они от него ждали. Запер жену и дочь в ванной комнате, самой дальней от входной двери, приказав раскрыть рот и заткнуть уши, и с какой-то палкой — шваброй выскочил навстречу. Но шансов со шваброй против игольников…
Когда тело клиента, прошитое тремя короткими очередями, рухнуло на пол, из ванной выбежала и женская составляющая семьи. Жена бросилась к телу мужика, дочка же встала напротив них, хлопая глазками — она так и не успела ничего понять. Тихая размеренная жизнь, затем суета, взрыв и…
Ничего, поймёт позже. Это самая нелюбимая часть в работе убийцы — видеть глаза детей клиентов. Судя по поведению, контужены женщина и девочка не были — спасла ванная, и то, что заряд в шашке оставили небольшой, только чтобы ссадить дверь с петель.
— Сволочи! Сволочи! За что вы его так? Он же не при чём! — начала выть женщина, размазывая по щекам потекшие слёзы. — ЕГО-то за что?