Что ей было ответить? За малохольность? За то, что знал, но ничего не сделал, а после договорился со своей совестью? Что по старой армейской привычке исполнил приказ, не интересуясь его истоками и последствиями? Так все с совестью договариваются. Присягал он не банде Северного Боливареса, и начальник охраны ему не боевой командир, которого надо беспрекословно слушаться… Так привычка — вторая натура! Что не раскаялся в бездействии, не ушел с такой работы, где практикуется подобное? Так не каждый же день практикуется! А так хорошая контора, непыльная работа…
Все эти аргументы по одиночке весили не так много, а собирать их в кучу родные и близкие убитого никогда не станут. Для них смерть близкого — зло, а всё остальное неважно. Потому девочки не знали, что говорить — их всё равно бы не поняли. А потому молча развернулись и пошли к выходу, не реагируя на несущиеся вслед проклятия рыдающей в истерике женщины. Лишь у самого выхода командир не выдержала и вернулась:
— У вашей дочери не будет отца. А у той девочки — сына. Всё честно.
Конечно, ответом стал ненавидящей всё и вся вой. Конечно, её даже не попытались понять. Но ей самой стало легче. Развернувшись, командир группы вызвала «Рассвет-один» и бегом помчалась прочь, докладываясь на ходу. К выходу, и по лестнице вниз, к ожидающей их эвакуации машине.
— Хуан, уверен, что нужно так?
Глаза Марины на сидении напротив пылали. Страхом. И совестностью, виной. Я устало усмехнулся:
— Чика, я уже сказал, вы тут не при чём. Смертный приговор этим парням я вынес в момент прошлого посещения этого места. Когда поговорил с каждым из них. КАЖДЫМ, понимаешь? Увидел по глазам, кто раскаялся, кто нет. Все трое раскаявшихся парней вышли со мной на связь, и двое, по моей настоятельной рекомендации, уволились. Их я не трону. Остальные посчитали ниже своего достоинства просто поговорить о произошедшем, а значит, вольно или невольно, не важно по каким причинам, но поддерживают сложившуюся систему. А значит, как части системы, будут уничтожены.
— И не бери на себя слишком много! — отрезал я, добавив в голос здоровой злости — надоели её стенания. — А если совесть прижмёт, скажи ей, что это королевский клан мстит за посягательство на себя, на собою любимых Веласкесов. Мстит так, чтобы ни у кого в городе больше не возникло и мысли совершить что-то подобное. И ты со своим комплексом вины для них… Для нас… Как гравитационное поле Эриды. Есть ты, нет — никакой разницы.
Кажется, убедил. Не до конца, каждую сегодняшнюю смерть она всё равно будет пропускать через себя, как косвенная виновница. Но успокоится. Не люблю цинизм, но иногда этот порок может творить чудеса убеждения.
— Ты как? — перевёл я глаза на следующую собеседницу. Сидящая рядом с сестрой Беатрис уверенно покачала головой.
— Всё нормально, Хуан. Действуй как знаешь, я уже говорила.
Ну, хоть с этой проблем нет.
Беатрис последнее время повеселела, на щеках её появился румянец — отошла. Конечно, то, что произошло, не забудется, и кровоточить рана будет ещё долго… Но Тигрёнок адекватная, и это главное. И одним из двигателей наступления адекватности после допроса Иудушки в её поведении стали два… Пунктика, не произносимых по соображениям тактичности. А именно:
— это был мой ребёнок, и я имею полное право действовать, как хочу, плевав на Марину, и вообще на их семью. И
— она, Беатрис, находится под моей защитой, и всегда под ней находилась. А значит, я имею полное моральное право делать, что хочу, даже если бы не существовало предыдущего пункта. Она, как послушная подзащитная, в отличие от своевольной Марины, никогда не скажет и полслова против, что бы я ни сделал, пока выполняю функцию их защитника. А я пока справляюсь.
Вот такие пироги с котятами.
Санчес-старших сеньора Гарсия увезла в какой-то санаторий за городом уже давно, почти одновременно с моей мамой. Скорее всего, они отдыхают все вместе, по-родственному, где-нибудь в Омеге, на обратной стороне планеты, благо, у подчиняющегося Веласкесам клана Маршалл мест отдыха «не для всех» хватает. Девочек же упросил оставить — они будут нужны мне для судилища, да и посмотреть на планируемое непотребство им лучше из резервной «берлоги» в прямом эфире. Да-да, у нас и резервный центр управления есть — Солёный с парнями устроил ещё одну, относительно тайную базу, которую ликвидируем сразу после окончания сегодняшней ночи. Кто надо её вычислит быстро, но наши враги сидят не в третьем управлении, а значит, её высочеству для этого потребуется какое-то время. Основная «берлога» так же будет функционировать, и её вычислительные мощности задействуем на полную, но сдать её, если что, сможем со спокойной совестью.