— Я сказал, пошел вон! — Доминик активировал шокер, разряд на конце многозначительно треснул.
— Нет, не научила тебя мама, — внял и отступил клоун на шаг. Всего один, но разорвал дистанцию. Впрочем, напряжения это не сняло, Доминик напрягся ещё больше. — А значит, пусть винит в этом себя.
— Вызываю гвардию! — произнёс охранник, просто для того, чтобы не молчать. Он понял, кто перед ним и зачем пришел. Вторая рука, которая без дубинки, потянулась к кобуре, лихорадочно её расстёгивая. Но он не успевал, фатально не успевал!
— Дерьмо ты, Санчес! — закончил свою тираду этот… Клоун. И они рванули. Оба, кто первей.
Доминик оказался вторым. Шокер, которым он-таки ткнул в грудь этого типа, упёрся в диэлектрик нагрудной пластины, которая одновременно носила функцию бронника. Тип, зная о своих преимуществах, даже не пытался увернуться от шокера. Вместо этого, не отвлекаясь, продолжил собственную атаку, которая закономерно завершилась удачно. Доминик был быстр, и даже успел выдернуть огнестрел из кобуры…
Но это последнее, что он успел в жизни. В его горло впилось нечто металлическое, смертоносно-острое, что не дало ему больше вздохнуть, ни даже захрипеть. Пистолет и дубина выпали из рук, которыми он потянулся к стилету (а это был он, и Доминик понял, какой именно). По опыту бойца ВКС знал, если вытащит оружие — умрёт сразу, захлебнувшись кровью. Не вытащит — в течение минуты-двух, от удушья. И он выбрал эти минуты, чтобы успеть прочитать про себя молитву. Слава богу, этот сукин сын не задел (скорее всего намеренно) стилетом шейные позвонки, иначе у него не было бы и этого малого времени. Как же несправедлива жизнь!..
— Первый, — начал я отчёт и вошел внутрь. — Бледнолицый воин — Кедру, включай фон!
— Так точно, Кедр! Есть включать фон! — отозвался Майки и врубил… «Каприз номер 24», Николы Паганини. Я под своей злой маской усмехнулся:
— ПОЕХАЛИ!!!
Долго мучился вопросом — подо что лучше убивать? Убивать не просто, а показательно, на камеру? Чтобы создать ролик, который до конца вечера просмотрят несколько миллионов пользователей планетарной сети, пока его окончательно не перекроет третье управление? И пришел к выводу, что это должно быть нечто старинное, классическое. Харизматичное, выедающее душу, но в то же время лишенное пафоса и эпичности современных исполнений. Не то, что долбит тебя по голове кувалдой, а то, что колет тонкой иглой, будто оса. И данный шедевр мирового музыкального фонда, найденный в загашниках Фрейи (то есть переданных мне для добровольно-принудительного «ознакомления с классикой») подошло как нельзя лучше. Тонкая скрипка, плачущая, словно оплакивающая жертвы, но в то же время создающая атмосферу рока, безальтернативности «прилетающего» возмездия. Скрипке плевать на факт убийства; она — лишь констатирует красоту смерти, красоту воли рока. Она — вестник высших сил, а что для подобного вестника может быть более естественным, чем закон Мироздания?
Ах да, забыл сказать. Музыка заиграла не только в картинке записи моих приключений. Музыка заиграла и по всему магазину, по всем его секторам и павильонам, и это, как оказалось, стало для взломщиков её высочества самым пустячным из всех творимых ими безобразий.
Второго противника увидел почти сразу — стоял вдалеке, возле нижней площадки первой очереди эскалаторов. Однофамилец Беатрис дать сигнал опасности не успел, и второй ещё не увидел угрозы. Наоборот, проморгал меня, удивившись вместе со всеми в помещении резкой смене формата музыкального сопровождения — очень уж харизматичная скрипка диссонировала с медленной приятной музыкой «для покупок». Я вытянул руки в стороны, активируя амуницию. Обе кобуры на поясе, до поры скрытые в складках одежды, раскрылись. Достал два сто девятых AEG. Стрелять, как Паула, с двух рук одновременно, имея перед глазами две РАЗНЫЕ картинки прицеливания, по одной на каждый глаз, и общую навигацию в пространстве между ними, не умел — такое мало кто умеет даже из опытных ветеранов. Но никто не помешает мне держать каждой рукой свой сектор обзора, увеличивая возможность быстрого реагирования в два раза.
Второй, наконец, меня заметил. Из-за оружия — глаз натренированный. Потянулся к своему пистолету. Нет, родной, не успеешь — я находился уже слишком близко. Однако на дальних дистанциях у меня не будет преимущества, это надо учитывать. Выстрел, по колену. Тип покосился, осел. Контрольный, по руке-локтю, они оказались на одной линии. Оружие выпало. Два метра. Метр. Один из игольников возвращается на пояс, рука же стягивает с захвата нашитой на костюм перевязи одного из «скорбящих ангелов» сеньора Козлова. Р-раз! И второй стилет воткнут в горло второму «красному».