— Я тебя слушаю, Шимановский, — процедил Кастилио. — Ты хотел меня видеть?
— Да. — Я медленно кивнул, скрывая улыбку. Голову вдруг пронзила иная мысль, стало вдруг весело смотреть на его ужимки и метания. Он напомнил мне меня, выходящего на бой с бандой Кампоса за границей территории школы. Типичный латинос, горячий и импульсивный, понятия не имеющий, что такое внутренняя гармония и готовность к ЛЮБЫМ действиям…
Ангелов учат умирать по приказу. Мы не армия, но именно этот момент воспитания в корпусе развит сильнее, чем в десантных войсках. Нас учат дисциплине, принятию неизбежности. Спокойному отношению к смерти, как физическому процессу. То есть нас учат относиться к любой угрозе философски, спокойно, встречать её в грудь с холодным разумом и спокойной душой. Даже я со своей наследственной яростью всего за год добился колоссальных успехов. А они, оба этих бандита… Ссыкливые щенки, думающие только о том, как бы спасти свою шкуру.
Нет, рисковать они могут, и будут, и не раз в своей жизни рисковали. Но ох цель — победа в противостоянии, эмоциональный порыв. Наш же — процесс выполнения приказа, пусть даже во время оного тебе придётся умереть. В данный момент они оба были готовы рисковать, ставя во краю угла своё личное спасение, готовились к эмоциональному рывку… А я понимал, что даже если погибну завтрашней ночью в перестрелке, Беатрис окажется отмщена, а все виновные и причастные наказаны. Я был сильнее их потому, что спокойнее. А они умрут, проиграв просто потому, что готовы не воевать, а лишь побеждать.
— Я тебя слушаю! — повысил Карлос голос, взбеленённый моей холодной кривой усмешкой — а таким мыслям нельзя не усмехнуться. Я махнул головой, отгоняя наваждение:
— Да, я хотел тебя видеть. Хотел заглянуть тебе в глаза и спросить. Карлос, ты что, дурак? Ты что, не понимал, что тебя сольют первого?
— Тебя это не касается! — позеленел от бешенства Кастилио.
— Жажда мщения превысила у тебя порог самосохранения, друг мой? Ты что, не отдавал себе отчета, что это плохо кончится? И что на нашей маленькой планетке всё тайное рано или поздно становится явным, как бы вы ни убирали концы в воду?
— Почему Беатрис?! — теперь закричал я, полыхнув глазами. — Почему девочка, не сделавшая тебе ничего плохого?! За что ЕЁ?!
Он молчал, а в глазах его я прочел сожаление. Нет, ни в коем случае не раскаяние, именно сожаление, что карты из колоды Мироздания легли так, а не как ему хотелось.
— Как ты вышел на Марко? — продолжал давить я, но безрезультатно. Подонки подготовились и обговорили стратегию, Карлос знал, что надо делать.
— Отвечай, ублюдок! — начал терять я терпение. Не самообладание, нет, пока терпение.
— Не понимаю, о чем ты, — ухмыльнулся, наконец, Кастилио. Вначале неуверенно, затем всё более и более чувствуя себя «на коне». — Я не буду отвечать на твои дурацкие вопросы. И что ты мне сделаешь? Грохнешь?
«И не надо, дорогой друг, — произнёс внутренний голос. — Ты на них уже ответил»
В принципе, только что Кастилио, абсолютно молча, сделал то, ради чего я хотел его видеть, ради чего положил вчера столько людей. Подтвердил мою версию произошедшего. Остальное, что бы ни сказал, будут лишь технические детали. Даже не эмоциональные — эмоционально его я прочел, как облупленного — ни разу он не раскаивается и не сожалеет. Знать, как именно вышел на Марко? Как именно на Сколари (если это был Сколари)? Согласитесь, мелочи по сравнению со знанием того факта, что это был ОН.
— Нет, зачем! — картинно развёл я руками. — Я противник насилия. Для этого есть пентотал. В крайнем случае, есть «белая пыль» и сочетание методов насилия и химии, что гораздо гуманнее одного насилия. Мия! — позвал я.
Сбоку нарисовалась Сестрёнка, держащая в руках автоматический иньектор и запаянную капсулу какого-то редкого вещества, что удалось выцыганить у Мишель для подобного случая несколько недель назад.
— Сейчас мы сделаем тебе укольчик, и ты нам всё-всё расскажешь. Что было, что будет, чем дело кончилось, чем сердце успокоилось. Даже бить не будем, хотя заслужил. — Сзади бандитов окружил взвод Белоснежки, намекая, что рыпаться бесполезно. Я был уверен, что додавил и сопротивления я не ждал… Потому следующая реплика Нино стала неожиданностью: