— Нет, юный сеньор, мы так не договаривались.
Марта напряглась и без моего взмаха. Её девочки одна за одной активировали оружие. Капитан Большая Пиписька же стоял, не реагируя на многозначительные звуки «У-у-уи-и» за спиной, и улыбался улыбкой кота, загнавшего-таки непослушную мышку в узкий угол. «Ни-че-го ты мне не сделаешь, сосунок!» — говорили его глаза.
— Сеньор Шимановский, моему человеку не было предъявлено ни одного обвинения, кроме домыслов, — продолжил он официальным тоном, каким говорят дипломаты на международных совещаниях. — А потому я не могу позволить его пытать. Предоставьте хоть одно доказательство, хоть один намёк, что Карлос причастен. Пока же я вижу лишь личную неприязнь на почве конфликта за его бывшую невесту. Что просто некрасиво, сеньор Веласкес.
«Веласкес» было произнесено с такой жуткой иронией, что моя невозмутимость чуть не дала трещину. Спохватился я в последний момент.
— Нино, ты не забыл, что проштрафился? — напомнил я. — И лучше тебе разговаривать со мной, а не Железной Сеньорой.
— Хуан, я — проштрафился, — согласно кивнул он, расплываясь в улыбке ещё больше. — И если потребуется, отвечу. В том числе и перед Железной Сеньорой. Но Кастилио не имеет к произошедшему отношения, а значит, вы его не получите.
— Имеет.
— Это домыслы. Предоставь хоть один намёк на это.
— Нино, ты не понимаешь…
— Нет, это ты не понимаешь, сопляк! — не сдавался капитан, идя ва-банк. Видно, правильно понял, упереться рогом — его последний шанс выжить. — Ты приехал сюда и диктуешь всем волю силой оружия. Да, ты крут. Да, круче меня. И можешь меня грохнуть, как и всех моих людей. Но это не значит, что ты ПРАВ, — выделил он это слово.
Пауза.
— Ты представляешь не закон, юноша, но человека, который преподносит себя как главную защитницу оного закона. И мы с тобой взрослые люди, понимаем, что даже персоны её уровня не всегда могут опираться на пресловутый закон. Но даже там, где нет закона, есть ПОРЯДОК. Неписанный свод правил, как нужно что делать, как договариваться. Ты нарушил всё, что можно, разносишь систему в клочья, но показываешь этим не свою крутость, а лишь, что будешь следующим. Она сама уничтожит тебя, как досадную помеху, мешающую ей договариваться с другими. Ты НЕДОГОВОРОСПОСОБЕН, Хуан, и всем будет плевать, что я — всего лишь я. Ты нарушаешь правила, а значит, никогда не сможешь по ним играть.
— Долго готовился? — теперь в улыбке расплылся я. Покровительственной, но насквозь фальшивой. А он неглуп, этот Пиписька! И смел. Надо же, окопаться на последнем рубеже, и не только не дать себя унизить, но и отбросить меня в своих поползновениях. И ведь прав, сукин сын! Ничего я ему не сделаю! Не могу я делать из него героя, когда он — дерьмо. Это к тому, что спитч про договороспособность так же является чистой правдой.
Я — дивергент, да. Но всему есть предел, даже дивергенции. Сейчас, в данный момент, мне плевать на него — я могу достать игольник и пристрелить обоих. Но в будущем? Я ведь УЖЕ обратился к Кампосу и Эсперансе, как бы до того ни зарекался. Кто знает, с кем доведётся работать в жизни в дальнейшем? Один раз преступив черту, я потеряю репутацию надёжного партнёра, а политику любого уровня репутация нужнее, чем воздух. И особенно тому, кто в долгосрочной перспективе хочет покончить с этим бандитско-клановым засильем на Венере.
— У меня нет фактов, явно указывающих на твоего подчиненного, — сдался я, указав Нино на Кастилио. — Мне нечего достать, вынуть из папки и сказать: «Да, вот это сей человек сделал тогда, а это тогда». Собственно, поэтому мы и привезли пентотал. Но это не из-за Санчес, я просто ЗНАЮ, что это он.
Это было поражение. Полный разгром. В их понимании. Они не только выдержали удар под прицелом двух десятков винтовок, но и заставили меня обороняться, оправдываться. Заставили принять свою систему ценностей (тот ПОРЯДОК, который упомянул Нино вместо моей теории Самой Мощной Пушки) А теперь будет закономерный итог — они уедут. А я не получу Карлоса.
— Тогда, юноша, я не понимаю, ради чего это всё, — окинул капитан ладонью вокруг. — Я согласен представлять интересы своего человека, и однозначно отдам его… Королеве… Для допроса. Как только получу хоть какое-то свидетельство, хотя бы косвенное, о его причастности к инциденту. Я не против сотрудничества, так и передай её величеству, но пусть это будет сотрудничеством, а не твоими действиями под влиянием правой руки или левой ноги.