- А если это не я? Если я - лишь очередное испытание, призванное попытаться смутить тебя? - улыбнулся падре.
- Вероятность этого тоже есть, - кивнул паршивец. - Это же господь, его пути неисповедимы. Но в любом случае, в разговоре с вами я получу кое-какие ответы. Пойму я их, нет... - Тяжелый вздох. - Не знаю, падре. Но я попытаюсь.
- Тогда пойдём в исповедальню, сын мой.- Отец Антонио встал и хотел было направиться к боковому выходу, но мальчишка остался на месте, качая головой.
- Святой отец, не думаю, что мне нужна исповедь.
- Да? - Антонио удивился. - Но ведь ты только что сказал...
- Поговорить, падре. Спросить совета. Но не исповедоваться.
Помолчал. Продолжил с жаром, словно объясняя прописные истины:
- Исповедь подразумевает собой раскаяние, святой отец. Да, я наделал грехов, особенно за последний год. Столько, что на вечный костёр с избытком хватит. Однако я не раскаиваюсь в них, вот в чём штука. Больше скажу, в самое ближайшее время я собираюсь увеличить их количество по экспоненте, на несколько порядков. Вся моя прежняя жизнь и все прежние грешки покажутся так себе, ясельками по сравнению с задуманным. И я не собираюсь раскаиваться в них, и вряд ли раскаюсь когда-нибудь. За какие-то детали - да, возможно, но не за общее решение.
Отец Антонио вновь сел рядом с мальчишкой. Тот его озадачил. И, кажется, сегодня господь милостив и действительно снизошел - послал Хуана именно в тот день, когда он решил, наконец собраться и сделать бесовы финансовые отчеты для епархии, на которые никогда не хватает времени.
- Значит, не раскаиваешься, - констатировал он. - И в ближайшее время не будешь...
- Да. И что, святая церковь в таком случае велит выгонять грешников на улицу? Пока не дозреют? - Парень ехидно усмехнулся.
- Нет, ни в коем случае, - усердно замотал отец Антонио головой. - Святая церковь велит работать с любыми грешниками. Убедить их, что они не правы, а главное, показать, в чем именно. Значит, исповедальня отпадает? - на всякий случай уточнил он. Ну, мало ли, чудеса иногда бывают.
...Бывают, но редко. И сегодня не день чудес. Мальчишка уверенно покачал головой.
- Да, падре.
- Тогда пойдем со мной, попьем кофе. - Он вздохнул, поднялся и зашагал назад, в свою комнату, она же кабинет, она же кухня при церкви и всё на свете. Он - священник, а служителю господа не пристало жить в роскоши.
Колонка водоподготовки выдала кипяток, которым он разбавил обычный гранулированный растворимый кофе. Добавил синтетических сливок. И как был, без сахара, подал и себе, и Хуану. Тот не возражал. Пригубил, удовлетворенно кивнул.
- У меня без изысков, - произнес отец Антонио. Не извиняясь, но расставляя возможные точки.
- Понимаю, - ответил парень.
- Итак, хочу сказать, что в данный момент я не в облачении, - перешел к основной части беседы священник. - Я в простом костюме, как обычный смертный. Я принял сан, однако в данный момент говорю с тобой не как священник, и не от имени святой церкви. В данный момент я частное лицо. И всё, что скажу тебе, будет относиться к словам частного лица, и не имеет отношения к официальной позиции гаванского престола к тому или иному вопросу.
- Вы часто так делаете? - усмехнулся паршивец. - Выступаете от имени частного лица, а не церкви?
Из груди падре в который уже раз вырвался тяжелый вздох.
- Церковь мудра, сын мой. Ей две с половиной тысячи лет. Она впитывала в себя мудрость все века, что существовала. И в девяносто девяти и девяти в периоде процентов случаев её методики соответствуют реальности, она справляется с поставленными задачами. Я, как священник, почти не встречался со случаем, когда церковь была не права. Да, лично я могу ошибиться в определении того, что гложет человеком, - поднял он руку, пресекая готовое сорваться с уст мальчишки возражение. - Я - человек, а человек не бог. Я могу не достучаться до страждущего моей помощи, по той же причине. Но церковь в целом на моей памяти никогда не была неправа, сын мой. Всё, что мы изучали в семинарии - плод трудов и накопления векового опыта. Который нам нужно всего лишь правильно применять.
Но иногда случается то, что не учтено святой церковью, - назидательно поднял он палец. - Что попадает в ту бесконечно малую величину погрешности...
- На что не написаны инструкции и не разработаны методички, - перевел на свой язык этот юноша. Отцу Антонио оставалось лишь согласно кивнуть.
- Именно. И церковь не должна отворачиваться от таких случаев. Она часто делала это на протяжении истории, не признавая новшества, изменения в обществе, в ментальности, связанные с социальным развитием. И всегда это заканчивалось плохо. Плохо и для церкви, и для общества. Потому, Хуан, я не считаю, что не прав. Я буду работать, и сделаю то, что обязан, обет на что давал. Но поскольку меня не учили, как нужно поступать и что советовать в твоём случае, я сделаю это сам, на свой страх и риск. Да, возьму на душу грех, но это будет мой грех, а не святой церкви. Ты должен понять, это вещи разного порядка.