- Еще скажу, что зря ты обратился по поводу «скорбящих ангелов» к Серёже, - сменила она тему. - Надо было идти ко мне.
- А смысл? И в вашем, и в его случае решение принимает королева. Или это не так?
- Так, - не стала она отрицать очевидное. - Вопрос... Скажем так, какое именно ведомство будет отвечать за то, что получится в итоге. «Скорбящие ангелы» это не шутка, даже если в них нет атомного сердечника. Мне проще разгрести это дерьмо, направив следствие по ложному следу. Серёжа же хвосты подчищать принципиально не станет. Впрочем, - откинулась она на спинку кресла, - ты сказал - я услышала. Дальше не твои проблемы.
Логично.
- Хотя есть в ситуации и плюс, - оговорилась она, слегка скривившись - сеньора явно его превосходительство недолюбливала. - Получается, он работает с тобой, опекает. А раз так...
Продолжать не требовалось. Потенциальный тесть опекает потенциального зятя, они нашли друг с другом общий язык. Семейная идиллия, что есть прекрасно. Особенно, если учесть тяжелый характер его превосходительства и роль, уготованную мне в их семье.
- Ты уверен в Мишель? - ещё сильнее нахмурилась сеньора Гарсия. Я задумался, покачал головой.
- Не до конца. Но она сделала ставку и вряд ли захочет менять коней на переправе. Она может прекратить балаган только в случае, если почувствует, что её проект полностью провален. А до этого, надеюсь, не дойдёт. Да, я уверен, Мишель не сорвётся и не подведёт, хотя проблем в процессе подкинуть и может. Потому не раскрываю ей всего, даже через Катарину. А что скажете насчёт её высочества?
Кажется, вновь наступил на больную мозоль. Сеньора Гарсия скривилась ещё сильнее, чем когда я говорил про его превосходительство.
- Она давно напрашивается. Почувствовала себя неуязвимой. Так что тут я только за. Лея?.. - Задумалась, покачала головой. - Лее скажу всё лишь тогда, когда изменить что-либо будет поздно, чтоб не сорвалась. В остальном... Дерзай!
- Удачи, - выдохнула она, подводя итог нашим переговорам. Я мысленно засчитал победу - важную, и самое главное, чисто дипломатическую, что на прежнего меня не похоже. Однако не всё так просто. Я уже достаточно большой мальчик, чтобы понимать, что ничего в жизни не даётся даром. За всё надо платить, в том числе за дружбу с подобным человеком. И если платить придётся не сегодня и не завтра, а когда-нибудь в будущем... Это не значит, что цена мне понравится.
А начнём с того, что она собиралась сказать перед моим покушением, после убийства куратора Сколари-младшего, когда первый раз пригласила к себе в гости...
- Хуан, просмотри, пожалуйста, эти видео, - произнесла сеньора, протягивая через стол три информационные капсулы со встроенным голографическим генератором. Я послушно взял, направил первую (они были пронумерованы четырехзначными номерами) из очередности на свободный пятачок кабинета, сбоку от себя.
В углу кабинета появилась девочка лет шести. Сидела на полу, на каком-то мягком натуральном ковре, играла в куклы. Обстановка небедная, и уютная - видно, это личная комната девочки, на типовые узкие коробки простых кварталов наших городов не похоже. Увидев камеру, девочка подняла голову и заговорила, мягким звонким детским голоском. Торопливо, сбивчиво, словно боясь упустить какую-то деталь. Говорила она о всякой ерунде, как провела день, во что играли в садике... У кого какое новое платье и как ей хочется куклу, «как у Исабель». Но я чувствовал, именно эта информация и была важна сеньоре Гарсия. Матери всегда важны такие мелочи, а в девочке отчетливо читались черты её лица. Пару раз юная сеньорита произнесла обращение «мама», что подтвердило мои слова, как и мысль, что девочка растёт вдали от Альфы и видится сеньора с дочерью нечасто. Боковым зрением я глянул на хозяйку кабинета. Нет, не «поплыла», держалась, но от показного её хладнокровия не осталось и следа.
Вторая капсула. Та же девочка, но теперь ей лет тринадцать. Сидит за столом, учит уроки. Комната та же, угол тот же, но обстановка немного поменялась - нет игрушек и кукол, зато есть голограммы известных артистов и спортсменов, фоном на стене, несколько штук, а так же пластиковый трёхмерный постер популярной молодёжной неформатной группы. Увидев включенную камеру, девочка подняла голову и начала расказывать, как провела день, что было в школе, что получила по социологии. Глазки радужно-воодушевлённые; от девочки несло первозданной искренностью и чистотой, от которой я давно отвык.
Следующая капсула. Та же девочка, лет пятнадцати. Та же комната. Сбивчиво и краснея рассказывает про какого-то мальчика, некого Рамона. Какой он красивый, умный, весёлый и вообще классный. Что собирается с ним поцеловаться. Она формально спрашивала разрешения, но на самом деле ставила перед фактом - я так решила и не ругай меня, ты ж предупреждена! Чувствовалось, разговор на камеру был нужен ей самой, в первую очередь. Чтобы разобраться в себе и своих чувствах. Так же чувствовалось, как ей остро не хватает матери рядом, под боком. Она с удовольствием пошушукалась бы об этом с нею наедине... А приходится общаться посредством трёхмерных голограмм. Очень удивила теплота во взаимоотношениях. Девочка твёрдо была уверена в матери и не дулась, что она не такая, как все. Я бы в её возрасте ожидал протестного поведения: «Ах, ты меня бросила, я тебе не нужна!» То есть, они общаются достаточно часто, чтобы она не чувствовала себя одинокой и потерянной. Девочка не отбита от рук, послушная - это видно. Несмотря на то, что как мать сеньору Гарсия я оценил бы... Ниже среднего. Ну, откуда ей взять опыт материнства на расстоянии?