«Так тебе, сука!» — мстительно прошептала про себя белобрысая. Этот вопрос она ни с кем не координировала. И пусть только попробует отвертеться, величество, её за ногу!
— Ближе к пяти вечера начался второй этап операции, были зачищены сотрудники управления гвардии, о которых уже упоминалось выше. — Кивок в сторону представителя четвёртого канала. — Не пришедшей потерпевшей на помощь, а после, наоборот, способствовавшей торжеству безнаказанности бандитов. Многие из вас, особенно работающие на оппозиционные издания, примутся поливать меня грязью, но я вновь подчеркну, ни я, ни королева не имеем к акции отношения. Мои сотрудники вне несения службы — частные лица, а её величество не может запретить вассалам то, что обещала при вступлении их в ряды ангелов.
…Однако если кто-то решит спросить меня о личном отношении к ситуации, как гражданке Венеры, а не должностного лица, я отвечу — мои симпатии не на стороне гвардии. — Она провокационно улыбнулась. — Преступники, если они преступники, должны быть наказаны. И плевать, во что они одеты. Преступник должен быть наказан и точка, и если государственные органы, департамент безопасности и собственная безопасность гвардии столичного округа не могут прижать и посадить своих коррумпированных собратьев — их накажут те, кому безразличен ваш продажный закон. Накажут тем способом, которым могут, а не каким прописано в вашем неисполняемом фиговом листочке.
— Сеньоры, поймите! — перешла она к следующему, более важному этапу — морально-философскому, — в мире, где закон превращается в фикцию, ему на смену приходит кулачное право! Всегда! Ибо оно — тоже закон, хоть и примитивный и гораздо менее справедливый. Закона не может не быть! В нашей власти всего лишь выбрать, каким мы хотим его видеть. Или придерживаемся его «красной», официальной, прописанной в документах версии, которую неукоснительно исполняем, или неконтролируемой «чёрной», которая, как опухоль, будет сама поддерживать порядок в наших рядах.
Наше общество давным-давно скатилось ко второму, «чёрному» варианту закона. Я не даю моральных оценок этого, просто констатирую, как данность. Но в таком случае, какие претензии к ангелам, всего-навсего сумевшим в полной мере осуществить СВОЁ кулачное право? Чем они хуже тех же криминальных баронов, диктующих продажной гвардии своё? Чем они хуже самих «краплёных» гвардейцев, вступивших в симбиоз с эскадроном и вершащих дела совместно с ним бок о бок?
Ничем! Ни хуже, ни лучше! Они СИЛЬНЕЕ, организованнее, и только! С точки зрения парадигмы, работающей в нашем обществе, ангелы наоборот, вершители справедливости, ибо выступая согласно нормам действующего «чёрного» закона, наказывают совершающих зло. Они ангелы в прямом смысле, а не только в переносном.
А если вы так уж хотите осудить их… Тогда сделайте всё, чтобы заработал первый, «красный» вариант закона! Вы — главные работники информационного фронта планеты, не говорите, что от вас ничего не зависит! Сделайте всё возможное, чтобы заработали инспекторы, оперативники собственной безопасности, суды, тюрьмы! Чтобы общество контролировало этот процесс и видело, как карают коррупционеров! Прекратите свои заигрывания с кланами, на содержании которых находитесь и чьи интересы обслуживаете, и сделайте хоть что-то ДЛЯ ОБЩЕСТВА, а не для себя! Это же несложно!
…И когда это всё будет работать, ангелы перестанут выглядеть преступниками. Они со своими вендеттами обществу вообще не понадобятся!..
Пауза. И итог:
— Пока же на планете прав тот, у кого мощнее гауссовка. Это не я придумала, но у меня и моих людей есть ЗАКОННОЕ право этому принципу следовать — и не вижу причин этого не делать.
Тишина. Вновь сложная информация, так с бухты-барахты, подготовленному к совсем иному разговору разуму зашаблоненного журнашлюха не понять. К тому же Мишель не просто что-то втолковывала — она выдала свою тираду в едином порыве. Как Хуан, произносивший речь на козырьке департамента культуры. Не все из её слов были домашней заготовкой — многие рождались прямо здесь, на трибуне. И её порыв, словно кузнечный молот, накрыл аудиторию.
Конечно, тут волки ещё те. Но пару секунд тишины в конце монолога она себе выторговала. Красноречивая театральная пауза, обалдение зала… И что бы кто ни закричал после, она информацию донесла: «Мы не обязаны быть государством и выполнять его функции» и «вы, продажные шкуры кланов, не меньше виноваты в сложившейся ситуации, чем мы». Два — ноль!
Дальше пошло легче. То, чего она боялась, миновало — лавина пошла, и вопросы из общего поля, о потенциальной правомочности, перешли в разряд частного — конкретике моментов вчерашней бойни. Это тоже непросто, но совсем не тот уровень адреналина и последствий ошибок.