Она не стала его «успокаивать», решила вновь сыграть на зрителя, а зрителю куда интереснее диалоги, чем монологи.
— Сеньор, я считаю, что нападать на кортеж её высочества инфанты только потому, что тебе что-то кажется, и в городе где-то кто-то стреляет — признак дурного тона. Возможно, её высочеству на самом деле не следовало разъезжать по городу в этот день, и тем более в три часа ночи. Но что требовать от молодой двадцатипятилетней девочки? В этом возрасте у девочек такой ветер в голове, что… — Картинный вздох. — Когда дело касается сердечных дел, им плевать на любые протоколы безопасности. И ради бога, не спрашивайте откуда она ехала в такое время — это ещё более нетактично по отношению к сеньорите, чем нападение на её кортеж.
Мишель улыбалась во весь рот. Прямой эфир. И Фрейя сама виновата — не надо было во всём этом участвовать. Да и не смертелен это спитч — подумаешь, пообсуждают её какое-то время со всех страниц жёлтых СМИ. Переживёт.
— Значит, убийство капитана гвардии сотрудницей охраны её высочества, хладнокровное… — не сдавался блогер, и Мишель не вытерпела:
— Сеньор, капитану Умберто открытым текстом сказали, что внутри принцесса! Сказали, чтобы летел в космос по добру по здорову! Не знаю, может он работал на какую-нибудь вражескую разведку — это сейчас выясняется, может сам по себе идиот, но даже официально запросив дворец и получив подтверждение от диспетчера УДС, он настоял на досмотре кортежа!
Опергруппа охраны могла положить там их ВСЕХ! — не сдержалась и почти выкрикнула она, зло сверкая глазищами. — Пораскиньте своим худым умишкой и подумайте! НАПАДЕНИЕ! На лицо королевской крови, НАСЛЕДНИЦУ ПРЕСТОЛА! Их могли покрошить в фарш, и было бы в тот день на три десятка трупов больше! Но дело решилось смертью одного единственного человека, зачинщика этого непотребства.
Она сделала паузу, покачала головой и значительно тише выдала неоспоримый вердикт:
— Иногда чтоб предотвратить гибель десятков человек достаточно грохнуть всего одного урода-провокатора. И мне искренне жаль, что так не получилось в первом случае, немногим ранее, с другой группой и в другой части города. Мы будем честно оплакивать всех, кто погиб там, а вашему капитану — земля стекловатой.
Зал… Охренел от такой отповеди. Спасало её от линчевания два фактора — что она по-прежнему не нуждалась в искусстве дипломатично излагать проверенные факты, и что по сути была права, как бы со стороны это ни выглядело. Что ж, и эту атаку отбили. Слава богу, что ребятишки смогли решить вопрос малой кровью — будь трупов больше, никому бы не было интересно, что в остановленной машине ехала её высочество (и плевать, ехала ли на самом деле).
Потом были ещё вопросы. В основном технические. Она отвечала на них — где-то вяло, где-то наоборот, эмоционально и с подробностями. Пресс-конференция вышла как минимум нескучная. Но вот, наконец, на исходе второго часа прозвучал ОН, один единственный, но самый важный вопрос. Ради которого и была собрана сегодня пресс-конференция.
— Сеньора Тьерри, скажите, вам не страшно?
— Стра-ашно? — потянула она, примерно догадываясь, что будет дальше.
— Да, сеньора. Вы сейчас в едином порыве совершили, по сути, революцию. Которую никто просто так вам не простит. Вам — это корпусу телохранителей и королеве. Здесь и сейчас, — обвёл он зал рукой, — вы задавите всех оппонентов напором, навяжете своё видение мира, но жизнь на этом не закончится. Наоборот, только начнётся. Вам не страшно от последствий?
— Поясните, сеньор, — попросила она, не переставая улыбаться, но уж очень напряжённой вышла улыбка, и позже она увидела на камерах, насколько разительной смотрелась в ней перемена. — Поясните, пожалуйста, а что, собственно будет дальше? Я, конечно, худо-бедно понимаю, о чём речь, но вот другие сеньоры не настолько информированы, как это работает.
Почувствовавший в ней мимолетную, но слабость, сеньор воспрял. Это был один из тех, кого она так боялась, то есть битва вышла-таки на финальную стадию, и продолжать после этой перепалки пресс-конференцию не имеет смысла. Или он сделает её, или она его, и это в любом случае будет разгром.
Картинный вздох, и сеньор, получивший трибуну, коварно оскалившись, начал:
— А будет, сеньоры, — паршивец тоже обратился как бы к залу (хотя она сама его об этом «попросила»), — что наступит завтра. И кавалерийские подвиги бойцов корпуса телохранителей, как и их великие достижения на почве поддержания справедливости на планете, забудутся. «Завтра» всегда что-то забывается — это черепаха, на которой стоит работа любого информационного агентства. Зато в очищенные от праведных эмоций головы людей начнут приходить мысли, ключевым словом в которых будет «закон». Королева нарушила закон. Ангелы нарушили закон и даже гордятся этим. Служители закона, представители силовых ведомств, целых двух, были атакованы ими и убиты, и если в случае атаки на департамент вопрос спорный, то гвардию, непосредственно курируемую королевой, её люди предпочли «мочить». Вместо того, чтоб позволить своему сеньору сделать свою работу — разобраться и наказать виновных за тот инцидент.