Рауль поморщился. Вот ведь какая ирония: он, сидя в кресле оператора за пультом может спокойно, в рамках служебного положения, активировать и переключить на себя любую систему слежения как подоблачного, так и надоблачного слоя. Может рассмотреть любой город на поверхности с чёткостью изображения до десяти сантиметров, а в надоблачном слое — любой материальный объект… Даже страшно представить на каком расстоянии! Выхлопы сопел и огни инфракрасников космических кораблей видны аж из пояса Койпера (хотя объекты поменьше и похолоднее, конечно, так далеко в простую оптику так просто не рассмотришь). Но он никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет посмотреть под ноги, под днище «родной» лапуты, под её гелиевые пузыри, благодаря которым они парят, чтоб понять, а что там собственно? Горы или пустыни? Кратеры или каменные равнины? Над полюсом они или над экватором? Самые могущественные люди в Солнечной системе — при этом самые беззащитные.
Но, возможно, это правильно?
— «Красный дракон» — «Сигме». Ваша траектория подтверждена, нормам безопасности удовлетворяет. Разрешаю предстартовую подготовку, — произнёс он, хоть и думая о своём, но машинально делая положенную работу.
— Слушаюсь, «Сигма». «Офелия-2», это «Красный дракон». Предполётная подготовка пройдена, прошу разрешения на отстыковку, — ответил на хорошем испанском, но с сильным акцентом, капитан судна Союза.
— «Сигме» — «Офелия-2». Прошу подтверждение на старт «Красного дракона».
— Подтверждаю, «Офелия-2». — Рауль отжал тангетку и выдохнул. Ну вот, ещё один грузовоз отправляется к Земле. «Китаец», хоть «порт приписки» указан австралийский, станция «Кимберли» над Большой Пустыней Виктория». Фиг поймёшь, чья у кого у них там в Союзе принадлежность!
— «Красный дракон», начинаю процедуру отстыковки… — А это снова диспетчер «Офелии-2», одной из пяти грузовых станций на средней орбите.
— «Сигма», это «Оберон», модульный грузовоз класса «А». Запрашиваю разрешение на вход в пространство Венеры, — раздался звук запроса от нового действующего лица. Ну как нового, они его ведут уже давно, они видят и контролируют ВСЕХ, все корабли и суда до орбиты Марса. Просто это судно вошло в зону радиоконтроля, и если бы само не вышло на связь, им бы через пять-десять минут пришлось его вызывать.
«Оберону» ответил Мануэль, его коллега, перенимающий эстафету. Согласно уставу и инструкциям, если есть возможность распределять работу, они обязаны это делать. Каждый следующий подавший запрос корабль передаётся для ведения следующему в очереди оператору по кругу. Учитывая, что зону ПКО покидает не так много кораблей в сутки, как и прилетает, каждый из них, операторов, остаётся максимально разгружен.
— «Оберон» — «Сигме». Высылаю кодированный запрос по протоколу ноль-двадцать-три. Ожидаю ответа.
Рауль глянул на визоры. «Оберон» ещё далеко, задержка сигнала — четыре с половиной секунды. По большому счёту, они его не собьют, если тот вдруг откажется подчиняться — нет юридических оснований. Сфера ПКО имеет чётко определённые международными соглашениями границы, в которые грузовоз ещё не вошёл. Но учитывая скорость посудины, она просто не сможет быстро изменить траекторию и всё равно войдёт в сферу через полчаса. То есть, если не ответит сейчас по протоколу ноль-двадцать-три, согласно которому бортовой искин пришельца берётся их системой под контроль… Как там, «кто не спрятался — я не виноват»?
Контроль искина корабля по «ноль-два-три» не полный — на «Обероне», как и на любом другом судне, управляющий модуль ПКО можно легко отключить вручную. Но тогда пришельцем вновь заинтересуются, причём сразу военные, а они ребята жёсткие. Ибо «ноль-два-три» — это передатчик параметров космического объекта, отвечающих за управление, за набор скорости и торможение, за ориентацию в пространстве. Если пришелец не хочет, чтобы «Сигма» всегда, в любой момент времени знала, где находится его посудина и в каком положении относительно звёздных координат и эклиптики, это звоночек. Вокруг Венеры вращается слишком много всего важного, чтобы позволить какому-нибудь фрику это «важное» на скорости протаранить. Активация лазеров, десять секунд на ответ, и если ответа нет — adios, amigo. Это их планета, и они устанавливают здесь свои правила, какие хотят.
На Земле подобный тотальный контроль невозможен. Земля слишком неоднородна — кого только над нею не висит! Множество государств, у каждого свои станции, спутники, боевые и навигационные модули. И каждый мечтает держать остальных под контролем.