— В любой, Рит.
Я расслабляюсь и выдаю что ни на есть самый точный удар, играя в свояка.
Звучат победоносные свисты.
Яна подбегает и крепко меня обнимает, раскачивая из стороны в сторону, и пришёптывает мне на ухо,
— Классно мы надрали им задницу, — по-ребячески радуясь.
Я смотрю ей за спину, и вижу, как Антон со своим крысиным хвостом в ярости покидает клуб. А Максим с самодовольной улыбкой поглядывает на меня.
— Спасибо! — Говорю в моменте.
Яна отлипает от меня. Улыбка по-прежнему светиться на её лице.
— Всегда пожалуйста. Обращайся, — как-то по-свойски пожимает плечами, мол, нет проблем.
— Почему? — Вырывается из меня.
— В неразделённой любви виноват только один, — указывает на себя, — тот, кто строит иллюзии, — разворачивается и направляется к девчонкам, на ходу делясь эмоциями от сыгранной игры.
Максим же приближается ко мне. На секунду я почувствовала внутри дискомфорт, словно правильно резко становится неправильным. Мне только что признались в любви к моему парню, в сложной, мучительной, а мы явно намереваемся сцепиться языками на её глазах.
— Нашла новую подружку, — Макс пользуется случаем удачно надо мной подшутить.
— Да, подумываю завтра к нам в гости пригласить на чай, как на это смотришь?
— Я подумаю, — и неудержимо целует меня в губы.
Глава 47. Рита
Наступил день моего отъезда в Англию — судьбоносное возвращение на вторую по значимости землю. Имелось четыре варианта, где мы можем с тренировочным лагерем осесть. Я метнула пальцем в знакомое не понаслышке место. Испания, наверняка, красивая страна, и не мало именитых гоночных спортсменов, которые родом оттуда, да и Италии и Франции тоже есть, чем похвастаться. Однако у Англии есть преимущество, проживание там оставило большущий след в моём сердце: я ломалась, затем вставала; я в начале пути сдавалась, но под конец своего не отдавала, максимально боролась за своё; рыдала в подушку, потом одной рукой махом утирала слёзы и не под каким предлогом не пропускала их вновь. Англии в очередной раз придётся принять меня, стать свидетельницей моей работы над собой.
— Игорь опаздывает — сложный случай, — Макс кладёт сотовый в задний карман джинсов и, подойдя ко мне сзади, приобнимает меня за талию. — Но он обязательно приедет. Должен успеть.
— Хорошо. Если нет, то за меня его поцелуешь. Только в губы, — пригрозив ему, одеваю маску серьёзности. — Всё-таки расстаёмся минимум на 3 месяца.
— Конечно, ангелочек. Проси, что хочешь. Могу к нему переехать, чтобы внутри у него не образовалась пустота. Заполню её.
— Это будет прекрасно! Так, и сделай.
На что быстро получаю ответную реакцию. Макс зажимает пальцами мой подбородок, разворачивает к себе лицом и целует.
За сегодня он впивался в мои губы сотни раз, не желая расставаться с ними и со мной. Мы всячески мысленно отодвигали этот момент. Раньше времени не прощались. Вели себя так, будто, если мне и уезжать, то всего-то на пару дней. Но вчера нас бомбануло. Макс организовал официальное шестое свидание. Ему нравится выделять среди множеств потрясающих проведённых вечеров, именно те, что именуется свиданиями, считая, что с каждым новым мы вступаем на новую ступень отношений.
Отвезти меня на вертолётную площадку и показать неповторимый созданный природой вид сверху, и на 5-километровой вышине сказать, что наше с ним расставание выглядит ничтожно мало, как и крупные высотки с такого дальнего ракурса — было ужасно романтично в ту секунду. Но сейчас, не видя крыш маленьких домиков и обнимаясь с Максом в последний раз перед долгой разлукой, сдерживать слёзы или прикрываться сентиментальным приступом от романтичности поступка уже не удастся.
— Эй, ты чего, Рит? — Руки падают на мои плечи. На сто восемьдесят градусов. И глаза в глаза. Скорее всего Макс ощутил на своей руке пришедший нежданно нагадано небольшой дождик.
— Всё в порядке, — сама же смеюсь над собой.
Кто бы знал, что со мной?! Казалось бы, еду за мечтой. Всего три месяца и я буду реветь, но уже на старте мотором своего индивидуально подобранного под меня друга. Для этого надо лишь сесть в самолёт, пристегнуть ремень, а остальное за меня сделает пилот: взлетит, пролетит несколько тысяч километров, а затем благополучно посадит огромную махину. Да и на месте будет легче. Меня возьмут в оборот и думать о мальчиках вряд ли позволят. Только перед сном и то, если останутся силы о чём-то думать, кроме мягкой постели.