Диана убеждала его, что больная просто заснула.
Но… он хотел убедиться сам.
Толстую трубку вынули у нее изо рта, и она теперь дышала самостоятельно. Простыни аккуратно были подоткнуты вокруг нее. Руки лежали поверх простыни, левая по-прежнему в шине.
Рик оказался возле кровати раньше, чем сознательно решил сделать это. Кейт Барнет притягивала его, как цветок притягивает бабочку. За последние годы он никогда так подолгу не отсутствовал в офисе. Точнее говоря, со времени смерти Стейси.
Что с ним происходит? Может, он влюбился в Кейт? Но она все время находилась без сознания, кроме нескольких минут после аварии, когда он был слишком сосредоточен на ее спасении, чтобы замечать что-либо.
Кроме того, он никогда не забудет Стейси. Свою жену. Свою первую и последнюю любовь.
Просто Кейт казалась такой хрупкой, такой беззащитной. Он был нужен ей, чтобы позаботиться о ней, пока она опять не станет самостоятельной.
Здесь она ничем не отличалась от Джоя. Оба они нуждались в помощи.
Иметь возможность кому-то помочь, быть нужным вот счастье. Рик был так одинок после смерти Стейси и все время чувствовал себя никому не нужным.
Что плохого в том, что он им помогает? Он позаботится о Кейт и Джое Барнет, поставит их на ноги и будет счастлив, что они продолжат свою прежнюю жизнь.
А может, благодаря его участию пустота, образовавшаяся в его жизни после смерти Стейси, исчезнет? Может, затянется его рана и он опять почувствует себя живым?
Кейт ощутила присутствие рядом с собой того, кому она нужна, и ее материнская тревога проснулась.
Вместо Джоя возле кровати стоял Голос. Его темные глаза выражали тревогу.
Хотя она не знала его имени и уж тем более не могла знать, что его так беспокоит, ей хотелось облегчить его страдания. Но как помочь, не зная причин?
— Хэлло!
Вырвавшееся Из нее слово отвлекло Голос от его мыслей, и он взглянул в лицо Кейт.
— Привет! Я не хотел будить тебя.
— Ты… не будил. — Голос у нее был хриплый и нерешительный.
На его лице появилась озабоченность, г — Тебе больно? Может, позвать сестру?
Она покачала головой и поморщилась.
— Нет… я в порядке.
Он кивнул, но не выглядел убежденным.
Она не знала, как еще отвлечь его, и решила удовлетворить свое любопытство.
— Как… — рот у нес пересох, и ей пришлось сглотнуть, — как тебя зовут?
Он удивленно моргнул.
— О, ты ведь даже не знаешь, кто я такой. Странно. Мне кажется, что я знаю тебя так давно… — он вздохнул. — Меня зовут Рик Макнил.
— Ты был… во время аварии?
— Да. — Он взглянул через плечо, потом опять повернул к ней голову. Что ты помнишь?
Кейт прикрыла глаза, и в памяти всплыло, как ее автомобиль поднялся на холм, как раз возле нового квартала, и врезался в задний бампер джипа. Потом все замелькало: машина закружилась, перевернулась, полетели стекла и металлические части… и возникла боль.
— Извини, — произнес он. — Не будем говорить об аварии, пока ты не окрепнешь.
Кейт открыла глаза.
— Я хочу… знать…
Он нахмурился.
— Не знаю, что можно тебе говорить сейчас. Ты помнишь, как тебя ранило?
Она кивнула.
— А что было потом?
— Ты… вытащил нас…
— Да. Ты просила меня позаботиться о Джое. Ты помнишь это?
Кейт опять стала вспоминать. Просила ли она его? Она всегда была человеком, который не попросит у приятеля взаймы ни цента, пока не убедится, что другого выхода нет. Она старалась ни к кому не обращаться за одолжением. А попросить совершенно незнакомого человека позаботиться о ее сыне на неопределенный срок — такое для нее просто немыслимо.
Но сейчас… когда он упомянул… она вспомнила, что не только попросила его позаботиться о Джое, она умоляла. Она была в отчаянии, что ее сын попадет в государственный приют, она не могла допустить, чтоб о се сыне заботилось государство.
Кейт опять кивнула.
— С ним все… в порядке?
— Все хорошо. Не беспокойся о Джое. Моя мать прекрасно заботится о нем, ей дорога каждая минута, проведенная с ним.
Кейт пробормотала слово, которое ей всегда было тяжело произносить:
— Спасибо.
Он отмахнулся от ее благодарности.
— Поверь мне, заботиться о твоем сыне — одно удовольствие. И для меня, и для моей матери. Нам Джой помогает… ну, лечить душу.
— Лечить… душу?..
Он озабоченно нахмурил брови, глядя на нее.
— Если сестры узнают, они запретят мне навещать тебя.
— Узнают… что?
Рик опять оглянулся. Он тяжело вздохнул и выговорил:
— Я тот человек, в чей автомобиль ты врезалась.
Человек, ответственный за… — он накрыл рукой ее ладонь, — за все это.
Его слова смутили ее. Ведь она врезалась в его автомобиль, разве нет? А значит, в аварии виновата она. А он явно винит себя.
Она нахмурилась.
— Ты специально…остановился?
— Нет, Господи! — лицо его окаменело. — Парень ехал на велосипеде, мне пришлось резко затормозить. А потом я некоторое время стоял на дороге, какого черта, сам не понимаю, вместо того чтобы съехать на обочину. А ты въехала на холм и не смогла избежать столкновения со мной. А потом в тебя врезался «кадиллак». Не могу тебе передать, как я переживаю.
Она вздохнула. Кажется, этому мужчине тоже требуется, чтобы о нем позаботились.
Кейт нахмурилась сильнее. Опять она почувствовала внутреннюю связь с Голосом. Она ни с кем, кроме Джоя, не испытывала такого рода связи уже давно, очень давно. Она защищала себя от любого рода близости, связи. Связь рождает зависимость, а когда ты зависишь от другого человека в чем-либо, он всегда ожидает от тебя вознаграждения в той или иной форме.
Тогда почему же ей захотелось обнять Голос и поцеловать, чтобы прогнать его печаль?
— Тебе больно?
Легкое прикосновение заставило ее поднять глаза. Он склонился над ней с выражением сострадания на лице, которое было таким искренним, таким неподдельным. Она почувствовала его так же ясно, как чувствовала боль, вызываемую ледяными зубцами в левом глазу. Кейт закрыла глаза от боли, у нее уже не оставалось сил сражаться с ней.
— Кейт, пожалуйста, скажи, тебе больно?
Она ничего не ответила и не стала открывать глаза.
Он принял ее молчание за подтверждение, потому что громко позвал:
— Диана! Ей больно. Помогите ей. Пожалуйста.
Кейт открыла глаза и увидела спешащую к ней сестру.
Диана бросила взгляд на Кейт и повернулась к Рику:
— Я же сказала вам, что вы можете только постоять, и вы пообещали не будить ее.
— Я и не будил. Я просто стоял здесь, а она проснулась. Клянусь, я не дотрагивался до нее и ничего не говорил.
— Все равно, — сестра обошла кровать, приблизившись к аппарату, сейчас ей больше всего необходим отдых. Вам следует уйти.
— Уже?
— Да, она в сознании, и ей больно. Ей сейчас нельзя много разговаривать, и посещения должны быть краткими.
Он тяжело вздохнул.
— Хорошо. Извините. Меньше всего я хотел, чтобы она опять потеряла сознание.
— Я знаю, как вы счастливы, что она вышла из комы, — добродушно согласилась сестра. — Но вам все равно следует уйти.
Голос пожал плечами. Нет, не Голос. Теперь у него есть имя. Рик. Рик Макнил.
— Когда я могу привести Джоя?
— Я спросила доктора Лори. Сегодня вечером, но всего на минуту.
Рик кивнул, потом оглянулся на Кейт. Увидев ее открытые глаза, он улыбнулся.
— Ты слышала? Джой будет прыгать до потолка, когда узнает.
Кейт улыбнулась. Она так хотела увидеть своего дорогого малыша!
— Вам лучше заранее предупредить его обо всем, посоветовала Диана. Пусть он знает о том, что ему придется здесь увидеть.
— Сначала мы пойдем с ним в парк, а потом сюда.
Я всегда вожу его в парк.
На душе у Кейт заскребли кошки. Рик Макнил уже знает ее сына так хорошо, чтобы понять, как справляться с его бешеной энергией.