Мы расположились в гостиной, и я, не теряя времени, принялся за яичницу. — Черт, как вкусно.
— Ее трудно испортить.
— О, я бы не был так уверен. — Я улыбнулась, вспоминая все те времена, когда мы с Беллой пытались помочь маме на кухне, когда были помладше.
— Так как тебе в колледже?
— Нормально, думаю.
— Разве это не должно было изменить твою жизнь?
Так и было. Но когда у тебя были скрытые мотивы, было трудно принять жизнь в колледже.
— Ты не хочешь поступить? — спросил я Кейтлин. Ее глаза опустились на тарелку, и я понял, что задел за живое.
— На самом деле я не собиралась туда поступать. Кто знает? Может быть, когда-нибудь, если я накоплю достаточно денег, я смогу посещать вечерние курсы или что-то в этом роде. Я всегда хотела танцевать.
— Ты танцуешь?
— Раньше танцевала. — Ее улыбка упала. — Я очень надеялась, что когда-нибудь смогу этим зарабатывать на жизнь, но этому не суждено было сбыться.
— Всегда есть время, — сказал я.
— Наверное. Ты закончил? — она кивнула на пустую тарелку.
— Да, спасибо.
Взяв ее у меня, она спросила: — Как ты думаешь, когда починят электричество?
— Завтра, как только пройдет буря. — Глаза Кейтлин дрогнули, и по ним пробежала дрожь. — Эй, я могу остаться… Я имею в виду, я не хочу перегибать палку, но я не спешу уходить.
— Я не могу просить тебя об этом. Я уже взрослая. Я должна уметь переносить грозу. — Она закатила свои красивые зеленые глаза.
— Попроси меня, — слова слетели с моего языка.
— Я… — Она замешкалась, в ее глазах мелькнула нерешительность. Еще одна молния осветила квартиру, и она вздрогнула. — Хорошо, ты останешься, пожалуйста?
— Я с удовольствием останусь.
— Ананас в пицце, да или нет?
— Что это за вопрос? — усмехнулся я. — Нет. Фруктам на пицце нет оправдания.
— Ты ведь знаешь, что помидор — это фрукт? — Кейтлин рассмеялась. Она делала это с тех пор, как я сказал, что останусь.
— Это исключение. Единственное исключение, — усмехнулся я. — Моя очередь. Парни с татуировками, да или нет?
— Хмм. — Она прижала палец к губам. Кажется, я никогда не ревновал к какому-то придатку. — Это зависит от… Если это что-то со вкусом и имеющее смысл, то, конечно, могу согласиться. Но если это что-то наглое и вычурное, к примеру, череп или орел, то против.
Мои глаза почти выпучились, но тут меня осенило. — Ты что, рассматривала меня раньше? — Я ухмыльнулся.
Тепло заструилось по ее шее и побежало по щекам. — Попалась. Но если это тебя утешит, мне очень нравятся твои татуировки.
Ну, черт, если она только что не украла воздух из моих легких.
Что-то происходило.
Может быть, дело было в шторме или в том, что я спас ее, а может быть, в горячем какао, шпинате и яйцах, но Кейтлин была именно такой девушкой, в которую я мог бы влюбиться однажды.
Она была веселой и не боялась осуждать меня за мое дерьмо. Она была красива чертовски красива и в ней была такая уязвимость, что мне захотелось ее защитить.
— Пляж или город?
— Ни то, ни другое. Я домосед, — сказал я. — Нет ничего более приятного, чем проводить воскресенья с семьей, с хорошей едой и смехом. Звучит как-то глупо, да? — Вовсе нет, — она слабо улыбнулась мне. — На самом деле это звучит просто идеально. Семья очень важна для тебя, не так ли?
— Безусловно. Моя мама и моя сестра — это весь мой мир.
— Им повезло, что у них есть ты. — В ее выражении лица появилась грусть.
— А как насчет твоей семьи? Какие они?
— Я не разговаривала с ними почти два года.
— Черт, Кейтлин, мне очень жаль. — Она выглядела такой потерянной, что мне захотелось заключить ее в объятия и утешить. Но это была не моя обязанность.
Пока нет. Мысль пришла из глубины души.
— Все в порядке. Я смирилась с этим. — Она снова улыбнулась, но улыбка не достигла ее глаз. — Мне нравится одна поговорка: — Нужно не ждать, пока пройдет буря, а учиться танцевать под дождем, — я стараюсь помнить об этом.
— Ты хочешь поговорить об этом? — я почувствовал, что там есть какая-то история.
— Мне бы не хотелось.
— Хорошо. Ну, ночь еще только началась. — На самом деле нет, но я еще не хочу прощаться. — У тебя есть колода карт?
— Да, думаю, где-то валяется одна. — Она встала, направилась в мини-кухне, порылась в одном из ящиков. — Бинго.
— Отлично, — усмехнулся я, глядя на нее. — Как ты относишься к покеру на раздевание?
ГЛАВА 4 КЕЙТЛИН
— ХОЧЕШЬ СЫГРАТЬ В ПОКЕР НА РАЗДЕВАНИЕ? — Мои щеки пылали. Маттео был идеальным отвлекающим маневром. Кроме случайных вспышек молнии, я почти не замечала бури, бушующей снаружи. Он был забавным и милым, и у него была такая улыбка, что я чувствовала себя совершенно спокойно.
— Шучу, — нахмурился он. — Это была шутка.
— О, хорошо.
— Я имею в виду, я не против, если ты… — Маттео ослепительно улыбнулся мне, — или мы можем просто сыграть в Правдивый Блэкджек.
— Правдивый Блэкджек? Такого нет, — закатила я глаза.
— Конечно, есть. Мы будем ставить ставки по очереди. Если ты выиграешь, то сможешь задать любой вопрос, а я должен буду ответить. Проиграешь, вопрос задам я. Если пасуешь, придется отвечать.
— Думаю, мне больше нравится покер на раздевание.
В его глазах что-то вспыхнуло. Я не хотела верить, что это была похоть, потому что это создавало все возможные проблемы.
Но я не могла отрицать, что крошечная часть меня хотела, чтобы так оно и было.
Маттео был как глоток свежего воздуха по сравнению с большинством парней, с которыми я сталкивалась в своей жизни. Он был бескорыстным и добрым, и было очевидно, как сильно он заботится о своей семье. Это почти заставило меня пожелать быть смелее. Мне хотелось, чтобы у меня хватило уверенности сделать что-то импульсивное, например, наклониться и поцеловать его.