В голове полнейшая путаница, это сон, очередной кошмар… Кристина попыталась вспомнить хоть что-нибудь, но снова тщетно. Она крепко зажмурилась прежде чем вновь открыть глаза, чтобы увидеть и понять. Девушка вспомнила запах гари, казалось, он окутал ее всю, моментально вернулся страх. Последние события, как в головоломке начали собираться по частям, воссоздавая ужасную картину событий. Кристина открыла глаза, все было белым или голубоватым она сейчас точно понять не могла. Больничная палата, она вся в капельницах и каких-то приборах. Девушка, преодолев боль и усталость, поднялась на дрожащие ноги. Она понятия не имела, сколько пробыла без сознания. Кристина знала только одно – ей нужно срочно идти, идти и узнать правду, какой бы ужасной она не была. Едва девушка собралась двинуться с места, как в палату вошла медсестра. Женщина быстро подошла и, взяв ее под локоть, усадила обратно на кровать.
- Ты что детка! Тебе еще нельзя подниматься, если врач узнает, мне очень попадет! – Приговаривала медсестра, проверяя, не сбился ли катетер. Она заметила, что Кристина все равно упирается и пытается встать.
- Я должна увидеть маму! С ней все в порядке? – В ее голове моментально заполнялись недостающие фрагменты в памяти – она, горящий дом. – Где мама? – Девушка услышала хриплый и чужой надломленный голос кого-то другого.
Женщина лишь сильнее сжала губы, но глаза выдавали сочувствие. Кристина вскочила с больничной кровати, отталкивая ее. Девушку душили горькие слезы, тело вздрагивало от рыданий. Капельница сковывала, резким движением отодрав пластырь, она вытащила иглу из вены, по руке побежала алая струя.
- Ответьте мне! Я хочу знать! – Кричала Кристина. В открытую дверь начали заглядывать другие медсестры. – Пожалуйста, вы ведь все знаете! – Взмолилась Кристина, всматриваясь в сочувствующее лицо медсестры.
- Дорогая успокойся! Ты сейчас себя не контролируешь! Все будет хорошо, тебе нужно отдохнуть! Если не послушаешься, все равно упадешь в обморок, даже не дойдя до двери! Все хорошо, с тобой все в порядке, это главное! – Твердила женщина, словно заевшая пластинка, отчужденно и бесчувственно, произнося отработанные за долгие годы работы механические слова утешения.
На ее глазах умирали люди, к этому она старалась относиться спокойно, но когда это происходило с детьми, никакие психологические барьеры не помогали. Кто-то уже навсегда терял себя, выписываясь отсюда инвалидом. Молодые ребята, которые только начинали жить уже не могли изменить необратимых последствий своего легкомыслия - аварии, несчастные случаи, последствия потасовок – причин было много. Семейные драмы запутанней, чем в телевизионных сериалах разворачивались здесь, когда врач произносил вслух диагноз. У кого-то начиналась истерика, другие не хотели верить в происходящие, бывали и приступы агрессии направленные на врачей, которые забыв о сне и еде, делали все возможное, а порой и не возможное, для спасения своих пациентов. В нынешнее время врачей самоотверженных и преданных профессии остались единицы, но они все еще были. Вот и эта девочка пятнадцати лет, которой как бы бесчувственно это не звучало, следовало сейчас радоваться, что не осталась бледным подобием себя, растением. Еще не много, и угарный газ убил бы мозг, в этом случае, даже если бы ей удалось сохранить жизнь, то это была бы уже не жизнь, а проклятие.
- Где моя мама? – Чеканя каждое слово, твердила Кристина. – Почему вы молчите? Ответьте она ... умерла…да? - В глубине души девушка знала ответ, но боялась себе признаться в этом. Внутри будто что-то оборвалось, исчезнув навечно. Сердце заполнилось горечью и пустотой, которую ни чем не заполнишь. Можно сколько угодно плакать и умолять дать еще один шанс, но реальность жестока настолько, что всю жизнь будешь терзаться тем, что исправить невозможно. – Пожар… - еле слышно повторяла Кристина, уже скорее самой себе, а не своей растерянной собеседнице.
- Кристина успокойся дорогая, хуже ты делаешь только себе! Я молчу, потому что ничего не знаю, скоро приедут твоя бабушка и тетя, вот у них все и спросишь. Договорились?
Женщина окликнула другую медсестру, сказав ей, несколько непонятных для Кристины слов, снова подошла к пациентке. Девушка безвольно опустила голову, ответ был исчерпывающим, приедут бабушка и тетя. Она осталась совсем одна, без мамы – самого любимого человека. Ей стало безразлично, что случиться дальше. Через несколько минут вторая медсестра зашла со шприцом в руках, и Кристине уже не хотелось сопротивляться, она совершенно обессилела и выдохлась. Ей переставили катетер, сразу введя успокоительное. Мгла поглотила сознание, и она провалилась в забытье под действием медицинского препарата.
- Бедняжка, проспала весь день. Как проснется нужно обязательно сообщить доктору, чтобы он ее осмотрел. – Полная женщина заботливо прикрыла Кристину одеялом.
- Да уж ей не позавидуешь, столько ожогов. – Согласилась медсестра моложе. – Эти шрамы будут напоминать о других более глубоких…
- Девочка до последнего пыталась спасти мать. – Прошептала женщина так, чтобы никто кроме собеседницы ее не услышал. – Бабушка весь день ждала пробуждения внучки, чтобы поговорить с ней о случившемся, успокоить и утешить. Возможно, проснись она тогда, у нее не было бы такого ужаса в глазах. Бедное дитя. Ладно, пойдем нам еще уколы ставить. – Медсестры, выключив свет, вышли из палаты.
Глава II Существование
г. Сочи, три года спустя.
Кошмар, снова жуткий и явный. Кристина металась по кровати как загнанный зверь в поисках спасения. Когда знаешь, что уже не выжить, но все рано из последних сил пытаешься вырваться. Ночная мгла повсюду, девушка в очередной раз пыталась скрыться. Хотя за три года стоило уже привыкнуть, тем не менее, страх терзал как в первый раз. Снова страшные глаза и дьявольский хохот. Что она придумала для нее на этот раз? Кристина попыталась сделать шаг вперед, но ступни все глубже погружались в черное нефтяное болото. Девушка на ощупь искала опору, шаря повсюду руками, но находила лишь пустоту. Горячая масса, обжигая, заглатывала ее тело, словно огромная черная змея обреченную на гибель жертву. Кристина старалась не терять самообладания, ведь это всего лишь сон, который вскоре закончится. «Нужно лишь продержаться» - успокаивала себя девушка, как обычно услышав мысли вслух. Здесь она не имела возможности даже остаться наедине с собой, нечто видело ее насквозь. Лицо уже обволакивала густая топь, Кристина что было сил, вытянула руку вверх в последний раз пытаясь найти путь к спасению. Густая масса почти полностью поглотила ее. Внезапно запястье обожгло огнем и льдом, ее мощным рывком вытащили из топи, отшвырнув на сухую траву. Внутри все сжалось, Кристина предпочитала смерть, чем очередную встречу с ней, другим словом она это существо назвать не могла.
- Нет,… нет… – бормотала девушка, пытаясь выбраться из плена простыней.
Громкий лай за дверью помог вернуться к реальности. Пробуждение сопровождалось резким стуком, словно упало что-то тяжелое. Девушка, застонав, коснулась затылка. Еще даже не открыв глаз, она знала, что лежит на полу около кровати. Синяки и ушибы давали о себе знать каждый день, к сожалению ее падения, имели свои последствия. Кристина объясняла это ночными кошмарами, от которых ни как не могла избавиться.
Девушка посмотрела в открытое окно, свежий утренний воздух врывался в комнату, теребя фисташковые прозрачные шторы. Она с облегчением выдохнула. «Только сон, всего лишь сон…» - мысленно повторяла Кристина, к своему облегчению слыша мысли лишь в голове. Все как обычно и ничего нового, боль в теле, влажные ладони. Почему ей не снятся обычные сны, как всем нормальным людям? Хотя в этот раз все было по-другому, она подобралась совсем близко, как три года назад в день гибели мамы. Кристина вспомнила, как появился первый самый болезненный из всех ожог на шее. В тот день, едва не погибнув в огне, она была вся покрыта ими разной степени тяжести, на руках, ногах, ладони пострадали больше всего. Но след на шее напоминал след от веревки, словно ее пытались задушить. В первую же ночь после пожара начали сниться кошмары, которые вначале казались последствием пережитого ужаса. Кристина так думала до того как появился второй ожог, а затем следующий. Все это время девушка молчала, понимая, что скажи она правду, ей все равно не поверят. Жизнь понемногу менялась, Кристина привыкла к пустоте и одиночеству и даже снова начала рисовать.